После того как они покинули дом, я пробралась по задней лестнице в комнату Хосефы, где и дождалась ее. Обнаружив меня в своей комнате, Хосефа тотчас же предупредила меня, чтобы я не показывалась на глаза отцу. Он пришел в ужас, объяснила она, узнав о предъявленном мне обвинении в убийстве Карлоса, и был полон решимости передать меня в руки властей, если я обращусь к нему за помощью, считая, что я должна понести заслуженное наказание за свое преступление. Всем слугам было приказано, увидев меня, немедленно поставить его в известность.
Хосефа, моя нянька и дуэнья с детских лет, решила помочь мне. У меня не было ни денег, ни одежды, и она дала мне одно из своих старых платьев. Она прятала меня до полуночи, а потом отвела в самую бедную часть города в дом друзей своей семьи. Из собственных денег она заплатила им за то, чтобы они меня приютили.
Приютившие меня люди не знали, кто я, а то у них могло бы возникнуть искушение выдать меня властям и получить обещанное за это вознаграждение. Они были очень бедны, и у них была большая семья. Хосефа приходила каждую неделю посмотреть, как идут дела, но той маленькой корзинки с едой, которую она приносила, нам конечно же не хватало, и скоро я выучилась просить милостыню на улицах вместе с другими. Еще мы обшаривали мусорные бачки в харчевнях и тавернах в поисках объедков. Я сразу же обменяла свое платье на картуз и одежду мальчика. Мальчику было гораздо безопаснее появляться на этих улицах, чем девушке.
— Хосефа — это та старая женщина, с которой мы разговаривали в карете? — поинтересовался Рид.
Изабел кивнула, не поднимая головы.
— Узнав от нее, что вы здесь, я сочла это настоящим чудом. Я почти утратила надежду выбраться из Испании и боялась, что так и буду жить в нищете, пока не умру от голода или пока меня не схватят. В те дни страх был моим постоянным спутником. Да, чувство страха было знакомо мне гораздо лучше, чем ощущение сытости.
— Учитывая, в каком состоянии ты появилась на корабле, в это легко поверить, — заметил Рид, слушавший эту невероятную историю, слегка качая головой.
Кэтлин и Рид обменялись взглядами и без слов поняли друг друга. Кэтлин выразила их общее мнение:
— Изабел, ты можешь остаться с нами, сколько захочешь. Хочешь, поедем с нами в Саванну. Тогда от Испании тебя будет отделять целый океан. В Америке ты сможешь чувствовать себя в безопасности, начнешь жизнь заново, забыв свои злоключения и мучения.
Рыдания сотрясли хрупкое тело Изабел и она теснее прижалась к обнимавшей ее Кэтлин.
— Я не нахожу слов, чтобы выразить свою благодарность, — залепетала она. — Я знаю, ты потрясена, тебе все это отвратительно, и все же ты предлагаешь мне помощь. Я отплачу, обещаю. Я буду мыть полы, заниматься уборкой, ухаживать за детьми.