Стук шел изнутри головы и усиливался с каждой минутой. Джаспер застонал и сжал ладонями виски. Если стук не прекратится, голова расколется пополам.
Не прекратился. Джаспер поморщился и лишь тогда сообразил, что кто-то стучит в дверь.
— Дядя Джаспер! Дядя Джаспер! Мама говорит, что вы не должны спать целый день. У нас гость, дядя Джаспер.
— Да прекрати же ты, Гэвин! Ты меня убьешь, клянусь святыми мощами! — раздраженно воскликнул Джаспер и снова застонал.
Он перевернулся на бок и осторожно открыл глаза. Сколько же он вчера выпил, если до сих пор — интересно, сколько сейчас времени? — находится в столь плачевном состоянии? Кажется, солнце уже клонится к закату. Если Рэнд услышит об этом…
Эта мысль довольно быстро подняла его с постели.
— Дядя Джаспер! — снова постучал Гэвин, на этот раз тише.
— Я уже встал. Честное слово. И спущусь… скоро… как только смогу.
Джаспер сел на край кровати, уперся локтями в колени и обхватил руками голову. Потом до него дошли слова Гэвина, и он посмотрел в сторону двери.
— А что за гость? Может быть, гонец от Рэнда?
— Нет. Какая-то женщина. Подруга мамы.
Джаспер выпрямился.
— Женщина? Что еще за женщина?
Его сердце забилось быстрее.
— Как ее зовут?
— Это старая знакомая мамы. Кажется, ее зовут Ронуэн.
Даже странно, как быстро его тело сумело избавиться от последствий ночных излишеств. Джаспер вскочил, голова, как по волшебству, прояснилась, в животе перестало бурлить.
Ронуэн, имеющая смертоносный лук и соблазнительное тело. Ронуэн, которая всей душой презирала его и целовала как блудница. Ронуэн, о которой он всю прошлую ночь думал, от чего не мог развлечься с другой, более сговорчивой женщиной.
Джаспер содрогнулся от стыда.
Не было никакого смысла в приходе Ронуэн сюда, поскольку она всячески избегала Джослин и Роузклифф. Но она здесь, а это могло означать лишь одно: Ронуэн явилась к нему.
Его захлестнула волна мужской гордости, оттеснив на задний план воспоминания о позоре прошлой ночи. И он стал думать о новом повороте судьбы. Прошло всего три дня после их встречи, и она больше ни минуты не могла прожить без него.
Самодовольно ухмыляясь своему отражению в зеркале, он тщательно умылся, надел шенс[2] и украшенную металлическими бляхами кожаную тунику, пригладил непослушные волосы. После этого, не желая показать даже себе, как он рвется навстречу валлийской девушке, Джаспер застегнул свой лучший пояс, повесил на него ножны с кинжалом, надел башмаки и поспешил в зал.