- Кто тебя, красавица, в реку бросил?
Говорила она хриплым шепелявым голосом, а в словах звучала насмешка. Глаза выглядели зоркими и молодыми. Казалось, она просверливает ими меня насквозь.
- Али сбежала от кого?
От ее вида и проницательности мне стало страшно. Я уселась на песке и молча смотрела на бабку.
- Коли ждешь кого, так жди. Только здесь окромя меня никто не живет. Только звери дикие ходят. А хочешь - иди за мной.
Она повернулась и двинулась в лес. Я вскочила и пошла следом. Идти с подозрительной старухой было страшно, но остаться одной - совсем невыносимо.
'Баба-Яга', как я ее окрестила, шла довольно быстро. Я трусила вслед за ней поохивая и поахивая, с каждым шагом чувствуя, как сильно болит все тело. Наконец, мы остановились у ветхого строения. Старуха подошла к крыльцу избушки и громко закричала:
- Чур!
Сначала мне даже показалось, что это какое-то заклинание, из-под древних бревен сейчас покажутся куриные лапы, и изба со скрипом повернется к хозяйке. Но все оказалось проще. Из дверей выскочил парень. Примерно моих лет, в драных штанах и безрукавке, лохматый. И с удивлением уставился на меня. Я вежливо поприветствовала:
- Здравствуй.
Парень нерешительно взглянул на меня и покраснел. Совсем, как краснела я еще недавно. 'Баба-Яга' сказала:
- Вот, приблуду нашла.
Паренек ничего не ответил. Стоял и разглядывал меня.
Старуха ушла в избу, мальчишка скрылся следом за ней. Я уселась на ступени. Какое-то время из строения слышались громкие голоса. Похоже, обитатели его о чем-то спорили. Затем старуха выглянула и позвала меня внутрь.
Обстановка избы была более, чем бедной, но я была рада и такой. Хорошо, что не ночую в лесу. А дальше будет видно.
Старуха полезла в сундук и вытащила оттуда холщевую юбку, кофту и платок.
- Надень вместо мокрого.
Одежда была слегка велика, но я осталась довольна. Если странствовать в подобном наряде, он будет меньше привлекать внимание. Стоимость этих обносков моя одежда компенсирует с лихвой. Особенно порадовал платок: под ним не будет видно моих волос весьма примечательного цвета.
Ночь провела я на деревянном топчане. В сравнении с ночевками на земле у разбойниц здесь казалось уже вполне сносно.
Утром старуха послала меня со своим сыном собирать ягоды и грибы, а потом - помогать по хозяйству. Чур краснел, как девочка, когда я к нему обращалась, но пытался оказывать знаки внимания. Помогал собирать ягоды, носил вместо меня воду, несмотря на ворчание 'Бабы-Яги'. Однако все мои просьбы отвести меня в какой-нибудь поселок или город молча игнорировал. Бабка бормотала: послал же бог дармоедку. Я стала упорно обдумывать, как и куда мне уйти. И, заглянув в избу, неожиданно услышала разговор между Чуром и его матерью.