Вельможа вдруг спохватился:
- Так приятно провел с вами время, что совсем забыл о делах.
Он быстро снял меня с лошади:
- Может быть, сеньорита Элина, завтра совершим вместе верховую прогулку?
Я чуть не сказала 'да'. Пусть бы Марко меня с ним увидел! Но вовремя спохватилась:
- Завтра не выйдет, Мэтт. Я с братом на несколько дней отправляюсь в плавание.
- Жаль. - Граф на мгновение задумался. - Но вы не будете возражать, если я провожу вас? Я бы с удовольствием составил вам компанию в путешествии, но дела... Однако обещаю роскошный букет цветов.
Я засмеялась:
- Хорошо, Мэтт. Заодно проверю, как вы умеете держать слово.
И сама не смогла понять, зачем присовокупила вторую часть фразы.
Мы попрощались, и я помчалась к дяде. Тот спросил:
- А где его светлость?
- Уехал и просил передать извинения: он куда-то опаздывает.
Дядя разворчался:
- Опять бумаги оставил. О чем только молодежь думает?
Я быстро спросила:
- Дядя, а сколько графу лет?
- Кажется, около тридцати.
Я разочарованно протянула:
- Какой старый...
Дядя с изумлением уставился на меня:
- Ты что, Ли. Мужчина в самом расцвете сил. И даже еще не женат.
Я хмыкнула. Дяде все, кто младше его лет на десять, кажутся молодыми. А мне, те кто старше меня лет на десять, - старыми. Пусть не совсем, но все-таки... Каждый смотрит на людей со своей колокольни. Такова жизнь. И вообще - какое мне дело до возраста графа?
Я сказала, что решила отправиться в плавание с Питом, и дядя опять разворчался:
- На твоем месте я держался бы от этого судна подальше. Ведь не будешь отрицать, что история какая-то таинственная. Ты осталась одна, а где все остальные?
Похоже, о моем чудесном спасении строят различные догадки и судачат. А уж кому я должна быть за это благодарна, я знала точно. Ну, колдун, погоди!
Стало как-то неуютно. Настроение испортилось. Я поцеловала дядюшку и отправилась к себе.
Дни стояли довольно жаркие, а вот ночами было прохладно. Я попросила разжечь камин и придвинула к нему кресло. Подумала, и достала книгу. Временами она тянула меня к себе, как магнит. И еще я заметила одну странность: когда на страницы падали отблески огня, листы еле заметно вздрагивали.
Я погладила книгу рукой, а потом провела по разорванному краю. Почувствовала сильную боль и отдернула руку. На ладони появилась красная полоса.
Я с недоумением рассмотрела листы бумаги: чем здесь можно было так порезаться? Снова повторила свой эксперимент. На этот раз боль оказалась еще сильнее, а полоса - шире. Такое впечатление, что книга сердилась.