— Ублюдок явно помешан на огне, — сказал Фрейзер. — Пироманьяк, или как их там называют.
— На острове раньше бывали пожары? — спросил я у Броуди.
— Не слышал. С тех пор как я здесь поселился, не было.
— Так с чего им появиться сейчас? Я не психолог, но вряд ли люди внезапно обретают пристрастие к спичкам.
— Может, это просто способ замести следы, — предположил Фрейзер.
— Тогда вернемся к вопросу, почему тело Дженис Дональдсон оставили лежать в коттедже, а не похоронили или выбросили в море. Тогда бы его никогда не нашли. Что-то не вяжется, — настаивал я.
— Зачем усложнять? — возразил Фрейзер.
Броуди разливал чай с задумчивым видом.
— Насчет нападения на Грейс. Мне кажется, оно было случайным. Она зашла на яхту, пока кто-то разбивал систему связи. Значит, ему было известно, что полицейские рации не работают.
— Следовательно, Камерон тут ни при чем, — заключил Фрейзер, накладывая себе сахар. — Ему мы не сообщали. Скорей всего это кто-то из лодочной мастерской. Кинросс или один из бородачей. Они все знали про рации. Любой из них мог добраться до яхты, пока мы возились на пароме. Времени как раз хватило бы, чтобы сломать приборы и заняться женой Страчана, пока не спугнули.
Он положил ложку на стол. Броуди молча поднял ее и отнес в раковину, затем вытер мокрый след.
— Возможно, — сказал он, садясь обратно. — Однако нельзя ограничивать список подозреваемых этими людьми: они могли рассказать кому угодно. И не следует забывать, есть еще один человек, который знал, что нам надо воспользоваться радио на яхте.
Я догадался, о ком идет речь.
— Вы имеете в виду Страчана?
Он кивнул.
— Ты обратился к нему с просьбой, когда он приехал к коттеджу. Он не дурак, сложил два плюс два.
Я уважал интуицию Броуди, но начинал думать, что ненависть к Страчану мешает ему трезво мыслить. Взять хотя бы реакцию Майкла на смерть Дункана. Даже если ему и удалось разыграть шок, человека не может вырвать по собственному желанию, каким бы хорошим актером он ни был.
Фрейзер разделял мои сомнения.
— Нет. Мы все видели, в каком плачевном он был состоянии. Зачем ему нападать на собственную жену, а затем бежать за помощью? Бессмыслица какая-то.
— Может, он просто хотел снять с себя подозрения, — спокойно произнес Броуди. Затем пожал плечами: — Однако я могу ошибаться. Любой мог разбить приборы связи на яхте для подстраховки. Пока мы никого не можем исключить.
До меня дошло, что он прав. Дункан погиб потому, что мы слишком много сочли само собой разумеющимся.
— Я все равно не понимаю, зачем ему было уничтожать радио. Если б мы и могли связаться с сушей, никто сюда не поедет, пока не стихнет шторм. Так какой смысл?