Броуди с Дунканом приехали, пока я обдумывал, что произошло. Молодой констебль освежился после душа и побрился. Броуди подошел к дверце и взглянул через окошко.
— Любой мог прекрасно рассмотреть, чем вы занимались.
— Может, Камерон? Или Мэгги Кэссиди?
— Не исключено, но маловероятно. Не думаю, чтобы кого-то из местных занесло сюда случайно.
— Полагаете, это был убийца?
Броуди кивнул:
— Возможно. Его должен был насторожить сам факт, что мы перевезли сюда останки, не говоря уже о склонившемся над ними судебном эксперте. Не дай Бог, он захочет предпринять какие-то меры.
Не самая приятная мысль. Броуди дал ей перевариться.
— Не помешало бы запереть клуб хотя бы сегодня на ночь, — продолжил он. — В магазине продаются цепочки и висячие замки. Надо прикупить, чтобы обезопасить это место. Не стоит рисковать.
Еще бы. С присущей ему деловитостью Броуди кивнул на череп на столе:
— Как продвигаются дела?
— Медленно. Пытался найти зацепку, чтобы установить личность.
— А это возможно? — удивился Броуди.
— Не знаю, но попытаться надо.
Я вернулся к черепу на столе, включил галогеновую лампу. Броуди с Дунканом тоже подошли взглянуть.
— Любопытное состояние зубов. Потрескались от пламени, хотя изначально были гнилыми. Пломб практически нет, а те, что есть, поставлены очень давно. Очевидно, она много лет не посещала дантиста, а значит, принадлежит к бедным слоям общества. Средний класс следит за зубами. А у нее некоторые зубы прогнили до десен. В таком возрасте это знак злоупотребления наркотиками.
— Полагаете, она была наркоманкой? — спросил Броуди.
— Думаю, да.
— Но ведь наркоманы все худые, — отметил Дункан. — А эффект фитиля доказывает, что она страдала избыточным весом.
Проницательно с его стороны.
— Да, в ней, вероятно, было больше жира, чем у среднестатистического человека. Многое зависит от метаболизма и того, как сильно она сидела на наркотиках. Так что противоречия тут нет. И еще один момент. Вы помните, почему не сгорели ноги?
— На них недостаточно плоти, — выпалил Дункан.
— И нет ткани для фитиля. На жертве были кроссовки, но не было чулок или колготок. Даже носок. Вероятно, женщина была одета в юбку с курткой или короткое пальто. Дешевая, воспламеняющаяся ткань.
Я взглянул на череп с внезапной грустью оттого, как грубо мы вторгаемся в чужую жизнь. Однако это единственный способ найти мерзавца.
— Значит, мы имеем дело с молодой женщиной, наркоманкой, запустившей зубы, скудно одетой и без колготок в феврале месяце, — продолжил я. — Что это говорит нам о ее образе жизни?
— Она была проституткой, — уверенно произнес Дункан.