На ветру было холодно. И он забыл перчатки. Дрожа, подошел к дому, проверил дверь, которую недавно заново опечатал лентой, чего Фрейзер не потрудился сделать. Все на месте. Посветил внутрь и убедился, что там никого нет, затем обвел кругами уцелевшие стены.
Ничего. Постепенно Дункан расслабился. Должно быть, молния. Или воображение. Обошел коттедж вокруг, ноги путались в траве. Снова приблизился к двери, думая только о чертовском холоде. Сжимавшие фонарик пальцы онемели.
И все же он заставил себя еще раз осветить все внутри, перед тем как направиться обратно к фургону. Подойдя, замялся: вдруг его поджидают внутри?
«Если так, надеюсь, они поставили чайник», — подумал Дункан и распахнул дверцу.
Фургон был пуст. Шипящее голубое пламя парафинового обогревателя излучало манящее тепло. Благодарный ему Дункан поспешил внутрь и закрыл за собой дверь. Потирая заледеневшие руки, включил свет и поднял чайник — проверить, достаточно ли там воды. Хватит, однако завтра надо будет наполнить пластиковый контейнер. Фрейзер, наверное, весь день гонял чаи.
Констебль поставил чайник на маленькую конфорку и взял коробок спичек. Зажег одну со вспышкой серного дыма.
Раздался стук в дверь.
Дункан подпрыгнул. Обожгло палец — забыл даже спичку затушить. Придя в себя от неожиданности, дунул на нее.
Едва не выкрикнул: «Кто там?» Непрошеный гость вряд ли станет стучаться. Все же Дункан покрепче сжал фонарик. На всякий случай.
Черпая уверенность в тяжести фонарика, констебль пошел открывать дверь.
Я сидел за столом в больнице. Было темно, но не настолько, чтобы не различать предметов. Спускались сумерки. Занавески на окне и двери были задернуты, череп и челюсть по-прежнему лежали на стальном столе. Передо мной был открытый ноутбук, экран погас. Галогеновая лампа стояла на своем месте, но не горела.
Тишина. Я осмотрелся и без удивления понял, что сплю.
В углу комнаты кто-то был. Фигура погрузилась в тень, но не скрылась от моего вздора. Женщина, ширококостная и полная. Круглое привлекательное лицо портила внутренняя суровость.
Она смотрела на меня и молчала.
— Что тебе нужно?
Женщина не ответила.
— Я сделал все, что мог. Теперь дело за полицией.
Глядя на меня, она кивнула на череп на столе.
— Не понимаю. Что ты от меня хочешь?
Она открыла рот. Вместо слов оттуда пошел дым. Мне захотелось отвести взгляд, но я не мог. Дым начал валить изо всех отверстий: глаз, носа и рта, с кончиков пальцев. Я чувствовал запах горелого, но не видел огня. Только дым. Он наполнял комнату, стоял пеленой. Надо было попытаться что-то сделать, как-то ей помочь.