Когда в разговоре за столом случайно образовалась пауза, Ричард вдруг услышал, как Найджел, самый несносный из детей Нэн, вдруг громко выговорил:
— …и повар сказал мне, что сейчас мы едим Питера и Флопси.
С другого конца стола тут же раздался дикий вопль:
— Нет, не может быть, скажи, бабушка, что мы не едим сейчас Питера и Флопси!
— Почему же, дорогая? Именно их мы и едим. Они достаточно набрали вес и были совершенно здоровы.
Глаза шестилетней Розмари заполнились слезами.
— Ой, мой бедный кролик Питер! И Флопси! — Слезы ручьями заструились по щекам девочки.
— Как бы то ни было, — продолжил Найджел, купаясь во всеобщем внимании, — повар еще сказал, что их приготовили в собственной крови.
Пандора побледнела. Теперь она не только знала имена бедных животных, которых ела, но и находилась в курсе того, что плавали они на ее тарелке в собственной крови. Эти люди — варвары!
— Я забыла вам сообщить, — сказала Пандора, с улыбкой обращаясь к Молли, — я же вегетарианка.
— Правда, дорогая? — Ричард с удивлением воззрился на Пандору. — Но на днях я сам видел, как вы расправились с огромным стейком.
Пандора подалась чуть вперед.
— Значит, я только что стала вегетарианкой, Ричард.
— А-а, понимаю, все дело в крови. Конечно! Какой же ты все же дурачок, Найджел. Никогда не умеешь держать язык за зубами.
Нэн вспыхнула.
— Мне как раз кажется, что с его стороны было весьма умным знать, как готовились маринованные кролики. И, в конце концов, это очень распространенное английское кушанье.
— Если вы не возражаете, миссис Таунсенд, я уже наелась, и мне хотелось бы пойти прилечь. Я немного устала, и у меня кружится голова.
— Конечно, дорогая. — Молли поднялась со своего места. — Я сама провожу вас наверх.
Мать Ричарда щебетала всю дорогу по нескончаемым коридорам. Наконец они подошли к двери с ручкой из слоновой кости.
— Мне кажется, что эта комната вам понравится. Она достаточно старая, но именно в ней есть лучшая в нашем поместье кровать с балдахином. Траут уже перенес сюда ваши чемоданы. К сожалению, у нас нет прислуги, так что распаковывать их вам придется самой. — Молли толкнула дверь, и Пандора не могла сдержать улыбки.
Перед ней была именно та комната, жить в которой она мечтала, будучи ребенком. Все здесь было белым и голубым. Белые шнуры с кистями подвязывали балдахин на кровати. На стене висела большая картина, рядом стоял глубокий удобный диван с голубыми и белыми подушками. Через окно Пандора могла видеть, как в своих детских мечтах, зеленую траву и пасшихся на ней коров.
— Я оставлю вас, милая, и вернусь, когда подойдет час вечернего чая. — Молли улыбнулась, и ее лицо, похожее на лицо гнома, расплылось. — Ричард здорово в вас втюрился, знаете? Именно так мы говорили в наши времена — «втюрился». Так вот, он здорово в вас влюбился.