* * *
Катарина обезумела от горя. Она послала за своим духовником, а ей сказали, что его больше нет при дворе. В отчаянии она призвала к себе Кароса.
— Что это значит? — потребовала она.— Где Фрей Диего?
— На пути в Испанию,— ответил Карос, не в силах сдержать самодовольной ухмылки.
— Это невозможно. Мне не сообщали о его отъезде.
— Приказ гласил, что он должен уехать немедленно.
— Чей приказ?
— Короля Испании.
— Приказы короля Испании не имеют силы при дворе короля Англии.
— Осмелюсь заметить, Ваше Величество, имеют, если это и приказ короля Англии.
— Что вы имеете в виду?
— Король, ваш супруг, приказал, чтобы Фрея Диего как можно скорее отослали в Испанию. Он не желает, чтобы он продолжал быть вашим духовником.
Катарина направилась в покои короля, стараясь двигаться быстрее, насколько это позволяло ее отяжелевшее и громоздкое тело.
Генрих, смешивая мазь рядом с Комптоном, повернулся к ней с пестиком в руке.
Она коротко бросила Комптону:
— Я хочу поговорить с королем наедине. Комптон поклонился и удалился.
— В чем дело? — потребовал Генрих.
— Я только что узнала, что моего духовника удалили от двора.
— Вот как? — проговорил король нарочито небрежным тоном.
— Удалили без моего приказа,— продолжала Катарина.
— Решать, кто должен и кто не должен оставаться при моем дворе, является моей привилегией,— сказал Генрих, но Катарина была так расстроена, что не заметила опасных признаков.
— Моего собственного духовника...
— Испанца! — Генрих как бы выплюнул это слово.— Разрешите заявить вам, мадам, что не доверяю испанцам с тех пор, как имел дело с вашим отцом.
— Он был со мной много лет...
— Тем больше оснований, чтобы он вернулся в свою страну.
Катарина почувствовала на глазах слезы. Беременность стало все труднее переносить, чем это было вначале, и часто Катарина удивлялась собственной слабости. Обычно она не давала волю слезам.
— Генрих...— начала она.
— Мадам, не пытайтесь мне диктовать,— прервал тот.— При моем дворе и так много шпионов. Я хотел бы избавиться от всех испанцев.
От ужаса у Катарины перехватило дыхание.
— Ты забыл, что и я...— начала было она. Генрих резко оборвал:
— Я не забываю. Мне хорошо известно, что ты была заодно со своим отцом, нашептывала мне на ухо, искушая меня принять тот или иной план... все время зная, что это выгодно твоему отцу... а не мне.
— Генрих, клянусь, что это неправда.
— Клянись, если хочешь. Но кто поверит испанке?
— Ты говоришь со мной, как будто я чужая... и враг.
— Ты испанка! — сказал он.
Она ухватилась за край стола, чтобы не упасть.
Последнее время в воздухе носились дурные слухи. Она не придавала им значения и считала их простыми сплетнями. Если королева вскоре не подарит королю ребенка, он может решить, что она неспособна рожать, и обратится за разводом.