— Друг Томас, мы одержали победу, — сказал он. — Оба этих города в наших руках. Император считает, что эту победу следует закрепить и что теперь мы должны отправиться в Лилль к его дочери, чтобы там немного отдохнуть. Вы отвечаете за все наше снабжение. Полагаете ли вы, что нам нужна такая передышка, чтобы подготовиться к последующим нападениям?
Уолси заколебался. Он видел, что король разрывается между двумя желаниями, но не был уверен, по какому пути тот решится пойти. Уолси не должен был ошибиться.
— Вы, Ваше Величество, неутомимы,— сказал он.— Я хорошо знаю, что для вас было бы нетрудно продолжать яростные сражения.— Тут он сделал многозначительную паузу. Затем продолжал: — Для других же, у кого нет такой силы, как у вас, Ваше Величество...
— А! — сказал король почти со вздохом облегчения.— Да, я в долгу перед моими солдатами, Томас. Они нужны мне рядом, когда я начинаю битву.
Теперь Уолси торжествующим тоном продолжал, так как получил нужный ему намек. Король желал отправиться ко двору герцогини Савойской, но это должно выглядеть, как долг, а не удовольствие.
— Поэтому, сир,— продолжал Уолси,— раз вы приказываете дать мой скромный совет, я бы сказал, что ради других — а не для вашей августейшей особы — было бы желательно немного передохнуть перед продолжением боев.
Уолси пожали руку, король улыбался.
— Волей-неволей я должен думать об этих других, Томас. Как мне не претит оставлять сражение на этой стадии... я должен думать о них.
— Ваше Величество всегда проявляет такую заботу о подданных. Они это знают и будут служить вам с еще большим усердием, помня о проявленном к ним милосердии Вашего Величества.
Король издал глубокий вздох, но глаза у него искрились от удовольствия.
— В таком случае, друг мой, чему быть, того не миновать. Мы вскоре отправляемся в Лилль.
Уолси был удовлетворен: он еще раз искусно преодолел барьер, который мог оказаться довольно трудным.
Король был также удовлетворен, ибо он продолжал:
— Как я слышал, в Турени теперь нет епископа. Людовик направил сюда нового. Полагаю, теперь, когда Турень уже больше не у французов, назначение ее епископа не является прерогативой Людовика, и предложенная мной кандидатура легче получит благословение Его Святейшества.
— Сир! — Глаза Уолси засияли благодарностью, он преклонил колено и поцеловал руку своему монарху.
Генрих смотрел на него с благосклонной улыбкой.
— Мы всегда желаем вознаградить хорошего слугу,— сказал он.
Епископ Турени! - размышлял Уолси. Еще один шаг по пути наверх.
Епископ! — думал он, не поднимая склоненной над рукой Генриха головы, чтобы не выдать честолюбивого выражения в своих глазах, наверняка заметного, так как он был не в силах сдержаться.