Рис опять нервно забарабанил пальцами по крышке стола. Он очистил Роузклифф от англичан и не сомневался, что теперь все здесь изменится. Даже старики из Каррег-Ду увидят сделанные им улучшения, а потом местные жители отпразднуют возвращение настоящей исконной власти на землях северного Уэльса в лице Риса ап Овейна.
Он опять взглянул на записи в замковых книгах.
— А это что такое? — ткнул он пальцем в очередные непонятные колонки записей и цифр.
— Где? — Одо нагнулся поближе, чтобы разглядеть написанное. — Ах, это записи новорожденных детей.
— Рэнд ввел налог на родившихся детей?
— О нет! Это колонка расходов, а не доходов, господин. Лорд Рэнд каждому новорожденному в Роузклиффе или Каррег-Ду выплачивает после крещения вознаграждение.
— Ни о чем подобном я нигде не слышал, — фыркнул Рис.
— Это идея госпожи Джослин, она…
Резким взмахом руки Рис остановил Одо.
— А что значат эти цифры? — продолжил он расспросы.
Но о чем бы ни спрашивал Рис, в какие бы колонки ни заглядывал, везде все было ясно и понятно. Управление замком велось разумно. Налоги соответствовали расходам, они были справедливыми, более того, они направлялись на улучшение жизни обитателей замка и жителей деревни. Рис отказывался верить своим глазам, он ведь всегда считал Фицхью жестоким и несправедливым человеком, силой захватившим земли его отца. Но на поверку выходило совсем иначе. Такая картина скорее огорчила Риса, чем обрадовала.
Он захлопнул книгу с такой силой, что Одо вздрогнул.
— Где находится сейф?
— Здесь.
Одо указал на приземистый ящик, стоявший на полу.
— Открой его.
— Я не могу, — явно волнуясь, ответил дворецкий.
— Ах вот как? Это почему же?
Рис угрожающе сдвинул брови.
— Чтобы открыть сейф, нужно два ключа, а у меня только один, — захлебываясь, глотая слова, испуганно произнес старый слуга.
— Тогда достань ключи.
— Но у меня только один.
Рису начинала надоедать комедия.
— Ну и где же второй ключ? У кого?
Одо тихо пробормотал:
— У леди Изольды.
Рис нашел ее не скоро. Он обыскал все помещения в замковой башне — Изольды не было нигде. Постепенно внутри его начинало закипать раздражение. Только выйдя на самый верх крепостной стены, он увидел сидевшую на полу Изольду. Та не вздрогнула и не обернулась, услышав шум отворенной двери и стук его шагов.
Накопившееся раздражение Риса наконец-то вырвалось наружу.
— Тебе было велено рисовать, а не праздно сидеть, мечтательно глядя на небо!
В глубине души он понимал, что не стоит разговаривать с ней в таком тоне, но злоба душила его. К тому же он стал не на шутку волноваться за нее. Вот почему благоразумие отошло на второй план. Выплеснув на нее свой гнев, он не без злорадства заметил: