Он не чувствовал себя утомленным несмотря на то, что был на ногах с шести утра. Мысли, роившиеся в мозгу, не давали подумать об усталости. Где-то через полчаса он выскользнет из своей хибары, пересечет несколько сотен ярдов открытого пространства, отделявшего его обитель от главного здания, и войдет туда через задний вход.
Пирс спустится, минуя морг, на один пролет и сядет в лифт, который доставит его в подвальный этаж к котельной.
Стрелки часов медленно подползали к часу ночи, и Гарольд решил, что ему пора. Бесшумно выскользнув из домика и заперев за собой дверь, он торопливо двинулся прямо по газону к ближайшему входу. Иней скрипел у него под ногами, а подмерзшая почва оказалась скользкой, и Гарольд дважды едва не растянулся во весь рост. Дыхание клубами пара вырывалось изо рта. И только подойдя к больнице, Пирс заметил, насколько темно вокруг. На каждом этаже светилось по паре окон, из которых лился тусклый свет, не рассеивающий тьму даже у самого фасада.
Он помедлил, придерживаясь тени кустов, пока не услышал, что где-то хлопнула дверь. Две медсестры возвращались домой. Они весело смеялись, их оживленные голоса нарушали холодное молчание ночи. Гарольд смотрел им вслед, пока те не исчезли из виду, и почти бегом заторопился ко входу.
На голубой табличке над ним значилось:
МОРГ
Пирс толкнул раздвижные двери и очень тихо пробрался в короткий коридорчик, ведущий к лестнице. Света не было, и Гарольд широко раскрыл свой единственный глаз. Добравшись до ступенек, он ухватился за перила, чтобы сориентироваться в темноте.
Внутри здания, казалось, было еще холоднее, чем снаружи, и Гарольд продрог, на ощупь спускаясь вниз. Как бы теперь пригодился фонарик! Он ничего не видел, не мог даже рассмотреть свою собственную вытянутую руку, и это было неприятно. Пирс почувствовал, что весь дрожит. Вытянув ногу, чтобы нащупать очередную ступеньку, он вдруг споткнулся и тут же ощутил тяжесть в низу позвоночника. Боль пронзила все тело, и он долго сидел, поскуливая, на ступеньке, ухватившись одной рукой за перила, а другой растирая поясницу. Затаив дыхание и боясь, что кто-то может его услышать, Гарольд беспокоился о том, что его предприятие закончится провалом из-за какого-нибудь сверхсознательного патологоанатома, решившегося подольше задержаться в лаборатории. Тревога усилилась, когда он заметил, что у подножия лестницы горит свет. Чтобы попасть в подвальное помещение, нужно было еще завернуть за угол, а потом одолеть еще с дюжину ступенек. Лампа едва светилась, и Гарольд, подбадривая себя, тащился дальше на свет, как бабочка стремится на огонь.