— Хорошо, — сказал Юра. — Тогда, может быть, сделаем так… — Он замолчал, готовясь выложить свой простой незатейливый планчик, но тут вошёл дядя Петя.
— Рапортую: связь восстановлена. А вот регистрационную аппаратуру вашу можно за ноги и об угол. Проще новую купить.
— Дядя Петя, — Малой встал, — что ты такое говоришь? Где я тебе что куплю?
— А вот пойдём, Констин Егорыч, посекретничаем… — и сам повернулся и ушёл.
— Прошу прощения. — Малой развёл руками и вышел следом.
— Дядя Петя нехилую деньгу за эту командировку срубит, — сказал второй научник, Кравец.
— Ну, хоть кому-то польза от всего этого, — проворчала Настя.
— Продолжаю, — сказал Юра. — Дядя Петя, как я понимаю, пока остаётся тут. Настя, ты с Сашей поведёшь машину через Киров — к КПП. А я туда же через Лисаву и Углы проведу немцев — пешком.
— Ты псих, командир? Зачем?
— Не оставлять же их здесь.
— Не оставлять, но…
— Вызвать вертолёт?
— Конечно. Связь установилась. Вызвать вертолёт… хотя, хотя…
— Здесь зона, закрытая для полётов, — сказал Кравец. — Аномальные поля. Вон, можно немного отойти и торчащими хвостами полюбоваться. Два «еврокоптера» и «сто семьдесят первый». И не сказать, что ребята наобум сунулись…
— Понятно, — сказал Юра. — Тогда без вариантов.
— Э-э… Юра, — сказал один из охранников. — Я думаю, будет разумно мне пойти с вами. Здесь мы просто сидим, ждём движения. А так — всё-таки ещё один обученный…
— Хорошо, я свяжусь с начальством, и обсудим.
— Имейте в виду, что я сказал.
— Буду.
Вернулся Малой, весь немного ошарашенный.
— Всё нормально, — сказал он, предупреждая вопросы. — Мы остаёмся на месте. Для немцев велено выделить проводника и отвести к КПП. Остальным — срочно в «Ромашку». Дядя Петя пока побудет тут.
— Что за завалы по пути на Лисаву? — спросил Юра.
— Хорошие завалы, годные… Нет, машина там не пройдёт — даже в три бензопилы не пробиться. Разве что танк с бульдозерным ножом, но у нас таких нет. Только пешком.
— Понятно. Костя, покажите мне, где ваша почта-телеграф?
И Светличный, и Чернобрив слегка поворчали, но оба согласились с Юриным предложением.
— А ты чего сорвался? — спросил Юра того охранника, который вызвался сопровождать немцев, Пашу-Гуся. За что его так прозвали, было совсем непонятно: ничего птичьего в этом тяжёлом приземистом человеке не было.
— Да… куча причин. Надоело: на одном месте сидим, а я бегать привык. Киснем. Собачимся между собой. Не люблю. Надо пробежаться туда-сюда, в себя прийти.
— Ты давно в «волкодавах»?
— С мая. А что?
— А в Зоне?
— В Зоне, в Зоне… Ну, если с перерывами считать, то лет пять уже.