И самое ужасное, что их план продолжал действовать, приносил отравленные плоды! Маховик разрушения запущен, гибнут люди, нормальная жизнь человечества осталась в прошлом…
– Гм… У меня все готово, – негромко произнес Китаев, встав за плечом Гумилева.
– А? – вздрогнул тот, отвлекаясь от тяжелых дум. – Готово? Ну что же, давайте начинать.
Обведя взглядом помещение лаборатории Х-18, Степан Николаевич словно в первый раз увидел идеально белые стены, матовые плафоны освещения под высоким потолком, экраны приборов и нейрокорректор, похожий на большое, сверкающее металлом насекомое, вскинувшее лапы фиксаторов. Острый щуп аппарата казался жалом, готовым вонзиться в голову сына.
– Начинать так начинать, – Китаев перекрестился. – Ну, с богом!
Заурчал механизм саркофага, тело Матвея подъехало ближе и замерло, когда лапы фиксаторов с характерными щелчками опустились, прижав его к операционному столу.
– Запускаю гравитроны, – сообщил Китаев, водя пальцами по сенсорной клавиатуре. – Все физиологические показатели в норме. Область коррекции стабильна. Сон пациента глубокий. Ввожу первый пучок…
Матвей Гумилев пробудился с ощущением радости. Так бывало в далеком детстве – ты еще не проснулся до конца, ты только выскользнул из теплых и мягких объятий сна, но уже знаешь, что все хорошо, все в порядке. Сейчас мама войдет в комнату и скажет, улыбаясь:
– Эй, соня, поднимайся, оладушки уже готовы! Ты с каким вареньем будешь – с клубничным, малиновым или кумкватным?
«С кумкватным, конечно!», – хотел сказать Матвей, но вовремя остановился. Конечно же, он не дома. И никаких оладушек никто ему не предложит. Он не дома – а где?
Открыв глаза, Матвей огляделся. Странно. Он совершенно не помнил, как оказался в этой белой, светлой и пустой комнате. Наморщив лоб, Гумилев попытался вспомнить, что с ним произошло – и на него обрушились ужасающие подробности того боя на Градусе Забвения с пиратским фортом «Мститель», оказавшимся хитроумной ловушкой.
Матвей снова пережил шок, когда форт распался на пять акулоподобных крейсеров незнакомой конструкции, снова в его ушах прозвучала фраза Ираиды Бек: «В нас едва не попали ракетой, мать твоя черная дыра! Матвей, ты что там, заснул?».
И как наяву он увидел рой ракет, настигающий их корвет «Краб». А потом…
Потом была смерть Ираиды. И его собственная.
Матвей невольно сделал глубокий вдох – вспоминать о том, как он задыхался в стальной скорлупе скафандра «Богатырь», было крайне неприятно.
Значит, получается, он не умер? Его подобрали, вылечили. Да здравствует жизнь! Слава медикам «Беллоны»!