не хотела детей… а ты, пьяный человек,
тогда и не думал жениться… ах, как печально всё это…
А время, по своему обыкновению, незаметно текло, и гости стали расходиться. Уже и мы с Катей встали из-за стола, но не успели произнести прощальных слов: вдруг между Ольгой и Светланой возникла перепалка. Я знал, что сестры и прежде ссорились, но мало ли что бывало в прежние времена…
— Ты же всегда делаешь только по-своему! — кричала Светлана, сердито глядя на сестру. Щеки у нее были в красных пятнах.
— А с чего ты взяла, что Руслана надо заменить? — холодно, не повышая голоса, сказала Ольга. — Руслан ничем не хуже охранников твоего Афанасия.
— Разжирел он, реакция не та! Но ты же никогда не слушаешь…
— Прекрати орать.
— Только свои дела на уме! Вместо того, чтобы заботиться о Джане…
— Девочки, не надо, прошу! — вмешался Адиль, делая быстрые, как бы разнимающие жесты. — Не надо!
Я так понял, что муж Светланы Афанасий Тимохин, владелец охранного агентства, предложил заменить некоего Руслана, телохранителя Джамиля, своим, более ловким, охранником — а Ольга не захотела. Кстати: а где Тимохин? Почему не пришел на поминки девятого дня?
В полупустом вагоне метро, когда ехали домой, мы с Катей сидели молча. Я посмотрел на ее тонкий белый профиль, на полуприкрытый веком карий глаз, спросил:
— О чем ты думаешь, Катенька?
Она повернула ко мне голову:
— У нас в турфирме давно болтали, что он с ней жил. А мне не верилось. Ведь они такая хорошая пара…
— Постой. Кто с кем жил?
— Ну, Джамиль со Светланой. Но кто может это доказать? Они всегда на официальных встречах и приемах были вместе…
— Кто?
— Ну кто? Ольга Викторовна с Джамилем, конечно. Ты что, плохо слышишь?
— Я слышу хорошо.
— По-моему, Светлана ей завидовала.
— Вполне возможно, — сказал я. — Но это не наше дело, Катя.
Эскалатор вынес нас из теплой утробы метро в метель, подстерегавшую у выхода на площадь. Последние дни февраля стояли очень холодные. Катя заторопилась к троллейбусной остановке, но я застрял у киоска, у меня сигареты кончились. Купил две пачки «Мальборо» — из-за этого опоздали на троллейбус. Катя расстроилась:
— Теперь жди полчаса! Они же по вечерам редко ходят. Такая холодина!
Я обнял ее:
— Не дам тебе замерзнуть.
Но Катя движением плеч отвергла мою заботу.
— Не надувай губки, — попросил я.
Она промолчала, отвернувшись. С огорчением я подумал, что у нас участились размолвки. Катя часто бывала недовольна мной, как мне казалось, по пустякам. Но, конечно, была и глубинная причина ее недовольства. Я понимал это — но что же мог я поделать? Наверное, Кате нужен был не такой, как я… более молодой, более обеспеченный… Более подходящий…