После первой войны к Англии отошли прибрежные области Аракан и Тенассерим, после второй — Рангун и Нижняя Бирма, после третьей — Верхняя Бирма и Шанские княжества. О первых двух войнах, которые завершились где-то между 1826 и 1835 годом, он узнал еще в школе, а о последней подробно писали газеты в прошлом году; об окончательном захвате территорий было объявлено только в январе. Но если не считать самых общих сведений, большая часть подробностей оказалась для него неизвестной: оказалось, что предлогом ко второй войне послужило похищение двух капитанов британских морских судов, что на развязывание третьей отчасти повлияла напряженность, возникшая после того, как британские посланники, получившие аудиенцию у бирманского короля, отказались разуться при входе в помещение. Были там и другие разделы, в том числе об истории королевских династий. Из запутанной генеалогии, которую уж совсем невразумительной делало наличие многочисленных жен, становилось понятно, что убивать всех родственников, которые могут предъявить права на трон, — самое обычное дело. Он запутался в новых словах, именах со странными сочетаниями букв, которые он не мог произнести, и сосредоточился в основном на истории последнего короля Тибо, свергнутого после захвата британскими войсками Мандалая и бежавшего в Индию. Это был, согласно военным отчетам, слабовольный и неудачливый правитель, которым помыкали жена и теща. Время его царствования ознаменовалось разгулом беззакония в отдаленных районах, подтверждением чему служили участившиеся атаки вооруженных банд дакоитов — разбойников, имя которых стало известно Эдгару из статьи, выдранной им из «Иллюстрированных лондонских новостей».
Он услышал наверху шаги жены и прекратил чтение, готовясь засунуть бумаги обратно в конверт. Кэтрин остановилась на верху лестницы.
— Эдгар, уже почти десять! — крикнула она.
— Правда! Мне пора! — Он погасил лампу и сложил бумаги в конверт, удивляясь собственной осторожности. Кэтрин подала ему сюртук и чемоданчик инструментами.
— Обещаю, что сегодня приду вовремя, — сказал он, ныряя в рукава. Он поцеловал ее в щеку и выпел. На улице было холодно.
Остаток утра он провел за настройкой «Броадвудa», принадлежавшего члену парламента, который в соседней комнате громогласно вещал о постройке готового приюта для душевнобольных благородного происхождения. Эдгар быстро закончил работу, он мог бы потратить больше времени на тонкую подстройку, но у него сложилось впечатление, что инструментом пользуются редко. К тому же в гостиной, где стоял рояль, была плохая акустика, да и политическая позиция депутата показалась Эдгару отвратительной.