И это действительно было так, паровоз запыхтел
и тронулся с места.
— Рассказывай быстрее, — сказал Эдгар, неожиданно ощутив приступ паники, — ты же не случайно выбрал мой вагон.
Поезд ускорял ход, волосы юноши развевались на ветру.
— Это история о снах, — прокричал он. — Все эти истории — о снах.
Но тут Эдгар услышал другие голоса: «Эй, парень, слезай с поезда! Ты, безбилетник. Прыгай сейчас же!» За окном промелькнула фигура полисмена в тюрбане, бежавшего за поездом, Эдгар увидел только взмах дубинки, и парень сорвался и исчез в ночи.
Поезд двигался, спускаясь в долину Ганга, покрытую лесами, и очень скоро они встретились со священной индийской рекой и следовали уже в одном с нею направлении. Затем миновали также священный для индийцев город Бенарес, в котором они оказались на рассвете. Пока остальные пассажиры еще спали, верующие просыпались, чтобы окунуться в речные воды и вознести свои молитвы. Через три дня они добрались до Калькутты и снова пересели в экипажи, которые, с трудом прокладывая себе дорогу сквозь скопище людей, повезли их в порт. Там Эдгар погрузился на новый корабль, на этот раз меньшего размера, потому что тех, кто ехал до Рангуна, было уже не так много.
Снова заработали паровые машины, издавая звуки, похожие на ворчание. Двигаясь по мутным водам устья Ганга, они вышли в Бенгальский залив.
Над головами кружили чайки, воздух был плотным и влажным. Эдгар отдирал рубашку от тела и обмахивался шляпой. На юге собирались грозовые тучи, ждущие своего часа. Калькутта скоро скрылась за горизонтом. Бурые воды Ганга, встречаясь с морем, закручивались спиралями, создавая водоворот, а затем, отложив на дне принесенный ил, постепенно светлели и исчезали, растворяясь в синеве.
В путеводителе было указано, что до прибытия в Рангун осталось всего три дня. Эдгар снова принялся за чтение. В его дорожной сумке была целая куча бумаг, которыми снабдили его Кэтрин и Военное министерство. Он читал военные сводки и газетные вырезки, личные отчеты и главы из географических справочников. Он с усердием штудировал карты и пытался запомнить несколько фраз по-бирмански. Был среди прочих бумаг и конверт, надписанный: «Настройщику, вскрыть только по прибытии в Маэ Луин. Э. К.». На протяжении всего пути, с самого отъезда из Англии, он испытывал искушение вскрыть его и сдерживался только из уважения к доктору, наверняка у Кэррола были веские причины, по которым он просил Эдгара не торопиться. Еще были два длинных документа с изложением истории Бирмы и народа шан. Первый он начал читать еще в своей мастерской в Лондоне и продолжал постоянно обращаться к нему. Его с самого начала пугало обилие незнакомых и непривычных имен. Сейчас он вспомнил, что другой документ, написанный самим Энтони Кэрролом, был как раз из тех, что Кэтрин советовала ему прочесть. Он взял бумаги с собой в постель, удивляясь, что не вспомнил о них раньше. С первых строк стало понятно, насколько он не похож на другие документы.