Я надеюсь, что вы сочтете эти сведения полезными для более глубокого понимания и признания ценности прекрасного инструмента, ныне оказавшегося в дальних пределах нашей Империи. Такая вещь требует не только уважения и внимания. Она требует такого же ухода, как ухаживают за произведением искусства в музее, стараясь его сохранить. Качество инструмента заслуживает заботы о нем со стороны настройщика, и я надеюсь, это лишь первый шаг к тому, чтобы он был сохранен.
Ваш покорный слуга, Эдгар Дрейк, настройщик фортепиано, специалист по «Эрардам».
Дописав, он сидел и смотрел на письмо, крутя в пальцах перо. Он посидел с минуту, потом зачеркнул «ухода» и надписал сверху — «защиты». В конце концов, они — военные люди. Он вложил письмо в конверт и убрал в портфель, чтобы отправить из Рангуна.
«Я надеюсь, они прочтут мое письмо», — подумал он, улыбаясь самому себе перед тем, как заснуть. Конечно, в тот момент он не мог знать, что оно будет прочитано много раз, изучено, проанализировано криптографами, исследовано на свету и даже рассмотрено через сильные лупы. Потому что, когда человек исчезает, мы цепляемся за все, что осталось от него.
Землю они впервые заметили утром, на третий день после выхода из Калькутты, когда на верхушке высокой башни из красного кирпича показался маяк. «Риф Альгада, — сказал пожилой шотландец, стоявший рядом с Эдгаром, своему приятелю. — Чертовски трудно здесь пройти. Настоящее кладбище для кораблей». Из карт Эдгар знал, что им осталось всего двадцать миль до мыса Негрэ и скоро они будут в Рангуне.
Меньше чем через час пароход миновал буйки, отмечавшие песчаные отмели в устье реки Рангун, которая с сотней других рек входила в дельту Иравади. Они прошли мимо нескольких судов, стоявших на якоре. Пожилой господин объяснил своим спутникам, что это торговые суда, пытающиеся уклониться от уплаты портовых сборов. Пароход повернул к северу, и песчаные дюны на берегу постепенно сменились низкими берегами, поросшими лесом. Фарватер стал глубже, но все равно оставался в ширину почти две мили, и если бы не массивные красные обелиски по обеим сторонам устья реки, Эдгар бы не догадался, что они уже вошли в реку.
Они плыли несколько часов вверх по течению. В низине, на плоских берегах, открывалась ничем особенно не примечательная страна, однако Эдгар ощущал внезапный прилив восторга, когда они проплывали мимо групп маленьких пагод с облупившимися белеными стенами. Выше по течению на берегу показались прилепившиеся к самой воде хибарки, возле которых играли дети. Река сузилась, и оба берега, песчаные, отороченные густой зеленью, стали видны лучше. Пароход двигался с черепашьей скоростью, обходя мели и петляя по резким изгибам русла. Наконец за одним из таких поворотов вдали показались другие суда. По палубе пробежало волнение, и несколько пассажиров направились к трапам, чтобы вернуться в каюты.