Значит, и он, в свою очередь, мог видеть то же, что вижу я?
При этой мысли мне стало нехорошо — неужели он и сейчас подглядывает через мои глаза, качает данные из главного импланта и смеётся надо всеми попытками догнать его?
— Не верю, — прошипел я, сжимая кулаки. — Я не могу контролировать этот процесс, а значит, и он не может.
После этого я заставил себя успокоиться: несколько раз глубоко вздохнул, закрыл глаза и досчитал до двухсот. И только потом позволил себе вернуться к мыслям о своенравном и гнусном двойнике.
Итак, что у нас есть?
Я способен время от времени воспринимать то же, что и моя изготовленная в «Мультипликаторе» копия. Это хорошо. Моё отражение иногда в состоянии точно таким же образом получать информацию обо мне. Это плохо. Таким образом, наблюдаем некоторое равновесие.
Ещё двойник пытался имплантировать себе эвристический анализатор — самообучающийся модуль, который осуществляет анализ состояния организма и среды, формирует новые алгоритмы поведения. Зачем? Или он осознал, что ему не хватает настоящих человеческих мозгов, полноценных воспоминаний и знаний, чтобы адекватно ориентироваться в реальности Пятизонья?
Ещё известно, что дубль планировал двинуться в сторону «Войковской».
Нужно отправиться туда же, только сначала посетить всех, с кем фальшивый Лис имел контакт за несколько часов, проведённых в Тушинском лагере. Вдруг ещё кто-нибудь из торговцев или мастеров вспомнит что-то интересное и, сам того не зная, снабдит меня важной информацией?
Придя к некоторому душевному равновесию и наметив план действий, я отправился его выполнять.
Мастер-оружейник только плечами пожал в ответ на мои осторожные расспросы, бионик по кличке Три Пальца сказал, что за одну плату он дважды пациента не принимает, Прыгуна я не застал, а торговец Рябой ринулся на меня с кулаками, едва я переступил порог его лавки.
— Чтоб тебе сдохнуть, гнида! — рявкнул он, пытаясь ударить меня по физиономии.
Я увернулся, и Рябой, отличавшийся габаритами раскормленного бегемота, едва не врезался в стену. Но это не умерило его пыл и, развернувшись, он ринулся в новую атаку, попутно матеря меня на чём свет стоит.
— Эй, эй! — воскликнул я, блокируя нацеленный в голову удар. — Ты чего это, отец?
Предплечье заныло, а вдобавок Рябой в этот момент изловчился и достал-таки меня кулачищем в живот. Пресс прессом, но это оказалось довольно болезненным переживанием, и выпитое у Торина пиво едва не покинуло желудок.
— Чего это я? — запыхтел торговец. — Кто мне «Хамелеон» впарил вместо «Аккумулятора»?
— Я? — удивился я.