Он лег рядом с Тэсс и стал расстегивать на ней рубашку. Тэсс напряглась. А вдруг ее тело ему не понравится? Тэсс не отличалась пышными формами, как, например, Бренда. Однако глаза его горели такой страстью, что сомнения Тэсс вмиг рассеялись.
— Ты еще прекраснее, чем в самых смелых моих мечтах.
— Ты представлял меня обнаженной? — прошептала она, дрожа от восхитительной близости их тел.
— Постоянно, с той самой ночи, когда впервые лег с тобой рядом, — прошептал он, целуя ее.
Ривен ласкал ее грудь, теребя и. покусывая соски, заставляя извиваться всем телом от неизведанных доселе ощущений Его рука скользнула к темным завиткам внизу ее живота и стала ласкать заветное место.
Неожиданно он приподнялся, положил ее ноги себе на талию, медленно вошел в нее и стал двигаться. У Тэсс перехватило дыхание, как вдруг она ощутила резкую боль. Ривен замер. Она почувствовала на себе его взгляд и осторожно приоткрыла глаза.
— Тэсс, я сделал тебе больно?
— Не так чтобы очень, — прошептала она. — Это был один миг.
Он снова стал двигаться и в том же ритме ласкал языком ее рот. Тэсс снова овладело желание. Ривен двигался все быстрее, в какой-то момент Тэсс показалось, что она больше не выдержит, тела их слились, и они взлетели на вершину блаженства.
Усталая и счастливая, Тэсс лежала в объятиях Ривена. Ее нисколько не волновала потеря девственности. Это была весьма скромная плата за то наслаждение, которое ей довелось испытать. У нее немалое состояние, и если когда-нибудь ей вздумается обзавестись мужем, эту проблему она решит без труда.
— Тэсс, я не должен был… Тэсс зажала ему ладонью рот.
— Слышать этого не хочу.
— Пойми, ты была девственницей, а у меня не хватило сил совладать с собой.
— Ривен, пожалуйста, — шептала она, — не говори, что жалеешь о случившемся.
— Я не жалею. — Он прижал ее к себе и быстро поцеловал. — Но я не должен был…
Чертыхнувшись, Тэсс села и потянулась за рубашкой, чтобы прикрыть грудь. Кто дал ему право решать за нее, что можно, а чего нельзя. Она не нуждалась в его советах, хотела сама распоряжаться своей судьбой.
— …не должен был, — продолжил он, — прикасаться к тебе. Но твои поцелуи лишили меня решимости.
— Жаль, что не лишили и самоуверенности.
— Ты о чем? — не понял Ривен.
— Не будь ты так самоуверен, не стал бы меня поучать, что мне делать, а чего не делать.
— Так вот за что ты сердишься на меня. За то, что я слишком самоуверен?
— Не знаю, как еще это назвать. Мужчин у меня не было, но я сама могу решить, как вести себя в подобной ситуации.
Ривен не мог не признать, что Тэсс права. Умом ее Бог не обидел. И все же его мучило чувство вины.