Тэсс бросилась к Ривену.
— Ты не ранен? — спросила она, хотя видела, что на нем нет и царапины.
— Нет, со мной все в порядке.
— Пойдемте, нас ждет дядя Сильвио. — Томас повел их в дом, приказав слугам позаботиться о лошадях.
Взявшись за руки, они последовали за Томасом, но Тэсс вдруг замедлила шаг.
— Что-то случилось? — встревожился Ривен.
— Не надо было сюда приезжать. — Тэсс почему-то страшилась встречи с дядей Сильвио.
— Мы нуждаемся в помощи, и твои родные тебе рады.
— Дядя Сильвио сразу обо всем догадается, — прошептала она, не желая, чтобы кузен слышал их разговор.
— Почему ты так думаешь?
— Я это точно знаю.
— У тебя же на лбу не написано. Это наш секрет. Тэсс покачала головой:
— Томас с невестой не дождались первой брачной ночи, и дядя Сильвио, как только увидел их, тут же все понял.
— Ерунда, — сказал Ривен.
Они догнали Томаса, который, дожидаясь их, замедлил шаг. Ривен старался не замечать обреченного выражения лица Тэсс, но ее волнение передалось и ему. По пути в большой зал Ривен заметил первые признаки богатства Коминов-Дельгадо. У входа — покрытый искусно вышитой скатертью столик для подаяний с серебряным подносом. На стене за ним — красивый гобелен, у стола — тяжелый резной стул. Использовать такие дорогие вещи для пожертвований в пользу бедных и паломников могли только люди богатые. Убранство большого зала поражало роскошью. На стенах гобелены, призванные сохранять тепло, множество горящих свечей. Вокруг столов, покрытых добротными красивыми скатертями, — удобные стулья, обычные скамьи. По всему чувствовалось, что хозяева не кичатся своим богатством, а заботятся в первую очередь о комфорте. Ривен не сомневался, что это богатство нажито честным путем, чего не скажешь о других семьях. Когда они приблизились к сэру Сильвио Комину, Ривен переключил все внимание на него. Это был высокий, худощавый мужчина, такой же смуглый и красивый, как Томас, но лет на десять старше. Он сидел во главе большого стола в дальнем углу зала на стуле с высокой спинкой, его нога была туго забинтована и покоилась на другом стуле. Когда все трое остановились перед ним, Ривен почувствовал волнение под его открытым и пристальным взглядом. У Сильвио Комина были такие же живые карие глаза, как и у Тэсс. Казалось, он видел человека насквозь. И Ривену захотелось рассказать ему правду, но он понимал, к чему это может привести.
— Так это та самая парочка, из-за которой поднялся такой переполох? — обратился Сильвио к Томасу.
— Да. Все эти вонючие псы, что шарили по окраинам наших владений, искали именно их. Дядя Сильвио, это графиня. — Томас указал на кузину. — Я почти сразу узнал ее.