— Вот именно! — прочитала по её губам молчаливое возмущение.
Хм, не поняла…
Я опять скосила глаза на кольцо, а потом о-о-очень красноречиво перевела взгляд на Вольфа. Подруга замерла с полуоткрытым ртом, переваривая только что полученную информацию.
— Сарториус? — выговорили её губы.
Я медленно моргнула в знак согласия.
— Муж? — уточнила Мира, видимо, решив проверить всё до конца.
Я подумала, что надо объяснить ей всё и сразу. Оторвала от листа половину и написала: 'Вольфганг Сарторус, он же король Темсарии Канис, он же муж Алфеи Олмарк. Теперь всё понятно?'.
Миранда кивнула, с каким-то диким восторгом взирая на меня. Потом внимательно посмотрела на Сарториуса и опустила глаза в столешницу, пытаясь скрыть ехидную усмешку.
Пихнула её в бок, мимикой спрашивая, чего это она так веселится? Подруга взяла мой листок и написала: 'Габи жалко! Ты представляешь, что с ней будет, когда она узнает что Сарториус и есть твой муж?'
Я прочитала, согласно кивнула и спрятала записку в сумочку. Мало ли, кому в руки попасть может. Пододвинула к себе вторую половинку листа, и стала думать, как закончить романтическое признание мужу. Вдруг, озарение меня второй раз посетит? Но вместо трепетных, лирических строк в голову лезла всякая ерунда.
Я на тебе пиявкою повисла… Нет! С тобой мне очень сладко, а не кисло… Фу-у! Бред какой-то! Я в эйфории постигаю числа… При чём тут числа?! И смысл этот самый, романтический потерялся…Хлор! Как, оказывается, трудно писать стихи! Вот сейчас как зауважаю Жозефину! Она ведь целую оду умудрилась написать, а я на четырёх строчках застряла.
Хотела привлечь Миру в качестве музы-помощницы, но подруга с вдохновенным лицом слушала лекцию. Впечатлилась известием о наших взаимоотношениях? Наверное, всё-таки увлеклась. Я ведь сама профессора в первый раз с открытым ртом слушала. Как бы не получить от неё зелёных каракатиц за внедрение в личное пространство, когда она ЗАНЯТА! Вздохнула печально, дописала свой стих,
'Заезда любви над хижиной повисла.
Приют сердец. В нём только мы одни…'
Я старалась.
Оторвала уголок у листа, и с очередной транзитной запиской передала Эштону и свою. До конца лекцию слушала внимательно, с любознательностью во взоре, за что удостоилась удивлённого взгляда профессора. Получается, моя бурная творческая деятельность не осталась им незамеченной.
— … на этом позвольте закруглиться. Буду рад ответить на ваши вопросы, — Вольф принял у Эштона записки и начал споро их проглядывать и сортировать. Прочитав записок десять, примерно половину он отложил в правую сторону. Вид у него при этом был несколько озадаченный. Вольф подозвал к себе Эштона, что-то ему шепнул и передал послания обратно секретарю. Поднял задумчивый взгляд. — Я не ожидал, что столько записок будут касаться… э-э-э… моей личной жизни…