— Иду третий день… Куда иду? — бормотала я себе под нос недовольно. — Конца и края не видно этому лесу, и дорога эта ведёт в никуда…
Так бывает, когда выполняешь какую-нибудь монотонную работу, то в какой-то момент начинает казаться, что этим занятием ты будешь заниматься до конца жизни, что круг замкнулся, и никакая сила не вырвет тебя цепких лап зацикленного состояния. Вот и мне показалось, что я буду топать по лесу до конца периода полураспада урана, но так и не дойду до этого гафниевого городишки Пьянчо. В довершении всего я не получила ответа на свой Зов, который послала Вольфу автоматически, считая, что направление-то я выбрала правильно. Сначала я в это не поверила, и даже засомневалась, а посылала ли я Зов? Может, только собиралась?… Но, когда вторая попытка дозваться мужа окончилась с тем же результатом, я запаниковала. Третий, и четвёртый, и пятый раз не принесли мне облегчения. Сердце замерло в груди на бесконечно долгие мгновения, а потом ударило в рёбра с такой силой, что я охнула и повалилась на землю.
Я уже проходила это, всего полтора месяца назад. Я не хотела повторения, но меня о желаниях никто не спрашивал… Чувство утраты, безвозвратной потери нахлынуло на меня с неумолимостью океанской волны, топя сознание в пучине. Это была не истерика, это был вселенский ужас, который скрючил моё тело, заставляя его корчиться от нервных судорог, с которыми не мог справиться мой разум. Дыхание сбилось, как от быстрого бега и вырывалось из груди со стоном. Слёзы заливали глаза. Мне хотелось умереть прямо здесь, на этой опавшей листве в чужом страшном лесу.
Холод, вспоровший тело, привел меня в чувство. Я подняла заплаканное лицо, встретившись с суровым взглядом Горация, делавшего вид, что сидит на пеньке.
— Прорыдалась? — спросил он с издёвкой.
Лицо призрака выражало такое презрение, что мне стало до жути обидно за себя.
— Ты чёрствый, бездушный человек, — всхлипнула недовольно. — Зачем опять в меня полез?
— Ты больше ни на что не реагировала! — не меняя ни тона, ни выражения лица, сообщил мне хранитель. — И не лез я в тебя, больно надо! Так, по периферии прошёлся.
— Спасибо, — буркнула обиженно, хотя правильнее надо бы было рассыпаться перед ним в благодарностях. Но женская натура соткана из противоречий. Моя — не исключение.
— Спасибом не отделаешься… — нагло заявил призрак. — Рассказывай, что с тобой произошло?
— Я не знаю, как это объяснить. Мне показалось, что я умерла, — я посмотрела на него с такой надеждой. Мне хотелось, что бы хранитель сказал мне что-то такое, что сразу бы развеяло все мои сомнения, вселило в душу оптимизм.