— А что такое историчность? — спросила девушка.
— Это когда вещь имеет свою историю. Послушай. Одна из этих двух зажигалок-автоматов лежала в кармане Франклина Делано Рузвельта, когда он был убит. А другая не лежала. Она имеет историческую ценность, и притом еще какую! Такую же, как и любой другой предмет, который был у него тогда. А другая — ничего подобного. Ну, ты и сейчас ничего не ощущаешь? — продолжал подзадоривать ее Уиндем-Мэтсон. — Нет. Ты не в состоянии определить, какая из них ею обладает. Вокруг нее нет ни особой ауры, ни «таинственной плазмы».
— Да ну! — воскликнула в ужасе девушка. Неужто это правда? Что в тот день при нем была одна из них?
— Точно. И я знаю, какая. Теперь ты понимаешь, к чему я клоню. Все это большое надувательство. Они сами себя дурачат. Я имею в виду то, что пистолет, прошедший через знаменитую битву, ну, например, Шайлоу, остается все тем же заурядным пистолетом, но только до тех пор, пока ты об этом не узнаешь. Вот она где, эта историчность, — он постучал себя по лбу. — В уме, а не в пистолете. Я был когда-то коллекционером. Фактически, благодаря этому я и занялся этим бизнесом. Я собирал почтовые марки. Бывших британских колоний.
Девушка стояла у окна, сложив руки на груди и глядя на огни центральной части Сан-Франциско.
— Мои мать и отец не раз повторяли, что мы бы не проиграли войну, если б он остался жив, — сказала она.
— Так вот, — продолжал Уиндем-Мэтсон, — предположим теперь, что, ну скажем, в прошлом году канадское правительство — или кто-то другой — нашли матрицы, с которых печатались старые марки. И типографскую краску. И достаточное количество…
— Я не верю, что одна из этих зажигалок принадлежала Франклину Рузвельту, — произнесла девушка.
Уиндем-Мэтсон рассмеялся.
— Вот об этом-то я и толкую! Мне нужно доказать это тебе, подкрепив как-то документально. Свидетельством подлинности. И именно потому все это вздор, массовое заблуждение. Получается, что бумага подтверждает ценность предмета, а не предмет сам по себе.
— Покажите мне такой документ.
— Прошу. — Он снова заскочил в кабинет. Снял со стены взятый в рамку сертификат, составленный Смитсонианским институтом. Документ и зажигалка обошлись ему в целое состояние, но они стоили того — потому что давали ему возможность доказать свою правоту, что слово «подделка» в действительности ровно ничего не означает, как ничего в действительности не означает и слово «аутентичность».
— Кольт-44 есть кольт-44, - сказал он девушке, возвратившись в гостиную. — Его ценность — в качестве изготовления канала ствола и в конструкции, а не в том, когда он был изготовлен. Его ценность…