Характеризация
Как апокалиптические и гностические мотивы, служащие фоном для формирования сюжета и отраженные в ландшафте, отражаются в характеристике главных героев? Как с течением времени меняется связь между человеческим главным героем и чуждым? Изучение характеризации завершает процесс исследования того, каким образом уникальная научная фантастика Стругацких так хорошо служила нуждам российской интеллигенции на протяжении трех десятилетий. Можно ожидать, что интеллигентные читатели находили свое отражение в героях Стругацких, и это действительно так. Впрочем, используя фантастические приемы для моделирования реальности, авторы давали интеллигенции больше, чем просто отражение - они давали определенный культурный миф для жизни по нему. Герои Стругацких не только воплощают ценности интеллигенции, они несут эти ценности в экспериментальное будущее или альтернативный мир фантастики, где они находят либо отрицание, либо подтверждение. Таким образом, мы предсказали, что сюжет-прообраз или "нагруженный" пейзаж могут отсылать образованного читателя к различным другим текстам, важным для культурной памяти. Набор подтекстов, обнаруживаемых читателем, сообщает философскую глубину прямой форме популярного жанра. Ясно, что чем больше читатель знает об интертекстуальном мире, к которому обращаются Стругацкие, тем больше значение (и дидактическая ценность) романа. Читатель, менее посвященный в культурный опыт русского/еврейского интеллектуала в Советском Союзе ХХ века, поймет роман соответствующе: как ссылающееся более или менее на себя, полностью выдуманное развлечение. Перед тем как соединить этот аспект читательского восприятия с "мифотворческой" функцией научной фантастики Стругацких, необходимо рассмотреть более скрытые подтексты, формирующие и меняющие образ героя в поздних произведениях. Наиболее ранний "типичный" герой научной фантастики Стругацких убежденно верит во власть Разума - то есть в научный прогресс и воспитание масс. Впрочем, эти герои хрущевского периода - не роботы, а провозвестники будущего, более разумного общества - того, которое наконец достигнет гуманистические социалистические цели, "временно" преданные сталинским "культом личности". Несмотря на их утопические социо-политические идеалы и непогрешимое этически поведение, популярные герои ранних произведений Стругацких - "Далекая Радуга" (1963), "Трудно быть богом" (1964) и "Понедельник начинается в субботу" (1965) обладают чувством юмора, ироническим остроумием и очаровательной эксцентричностью. В ранних произведениях, примерно совпадающих по времени написания с первой половиной 1960-х, ученые-оптимисты отражают оптимизм научной интеллигенции, вызванный (вначале) хрущевскими реформами. В следующих произведениях, примерно совпадающих со следующим десятилетием, возобновленный доступ интеллигенции к творчеству Николая Федорова и наследству восхищения Серебряного Века оккультными и мистическими системами отражен в характеристиках женщин, детей и превосходящих человечество инопланетян. Таким образом, глава 4 внимательнее рассмотрит модель литературных и культурных подтекстов, формирующих характеристику "Иного". Наиболее разительный аспект мира будущего представлен героями-инопланетянами, воплощающими открыто антигуманистическую, неоплатоническую или гностическую традиции. В зрелых работах Стругацких возможно различить черты третьего типа главных героев. Альтернатива наивным социалистическим гуманистам и опасным мистическим идеалистам воплощена в фигуре Вечного Жида. Вечный Жид не имеет иллюзий, характерных для социалистических утопистов, но, несмотря на глубокий пессимизм, у него достаточно веры (иронически), чтобы отринуть научные и мистические синтетические решения, предлагаемые лжепророками. Он характеризуется как фигура бесконечной выносливости, вечно преследуемый, но вечно придерживающийся чувства юмора и культурной истории.