— Ну, как оно? — Толстый полицейский повертел передо мной эти особенные розги. — Нравится?
Я молчал.
— Слышишь меня? Отвечать, когда я задаю вопрос! — Он со всего маху влепил мне оплеуху, потом еще одну. — Ну что, нравится? Хочешь еще?
— Строит из себя героя! Пора его поучить… Пусть узнает, что такое настоящая боль!
— У тебя еще есть время признаться и уйти отсюда невредимым… — предложил его партнер. Я молча склонил голову, меня растянули на татами и принялись охаживать розгами. Эти старые лисы здорово набили руку на допросах с пристрастием! Такие не сломают случайно челюсть или ребро. Они отлично разбирались, куда бить, чтобы не изувечить, но вызвать по-настоящему адскую боль, — старались хлестать розгами в мягкие ткани между ягодицей и бедром. Это очень больно, но не повреждает костей, и дознаватель может лупцевать задержанного сколько сочтет нужным.
Полицейские какое-то время просто секли меня, но скоро поняли, что одним битьем от меня мало чего добьешься. Тогда их старший сурово нахмурился:
— А на это что скажешь?
Розгу прижали заточенной гранью прямо к моей голой заднице, сверху набросили мою же одежду, а потом один из полицейских наступил на палку сверху. Под тяжестью взрослого мужчины, топчущегося по моей заднице, заточенный край впился в тело так глубоко, что полилась кровь! Но и этого им показалось недостаточно, мучители схватили меня за одежду и стал раскачивать взад-вперед под веселенькую присказку:
— Пилим, пилим! Туда-сюда! Туда-сюда!
Рана огнем горела, боль судорожными волнами прокатывалась по телу — я все крепче стискивал зубы и чувствовал, как из глаз горячим потоком катятся слезы. В конце концов боль стала невыносимой, я не выдержал и застонал, комната стала расплываться у меня перед глазами…
А когда пришел в себя, то обнаружил что лежу на полу, весь мокрый. Значит, я все же потерял сознание и полицейские окатили меня водой из ведра.
— Крепкий парень, — процедил тот детектив, что постарше, и, желая убедиться, что я еще жив, склонился надо мной и пощупал лоб — я мрачно ухмыльнулся.
— Ах ты слизняк! Думаешь, мы закончили? — снова взбеленился толстяк, отдал приказ и снова вскочил на меня, а его подручные принялись опять раскачивать меня, монотонно напевая:
— Туда-сюда! Туда-сюда! — Это был настоящий кошмар. Надеюсь, в агонии человек испытывает меньшие муки. А толстяк только скалился как макака:
— Этот недоносок крепче, чем кажется…
Тут надо сделать небольшую оговорку: даже в суровые старые времена полиция практиковала такие методы допроса только применительно к нам, якудза. Хотя не знаю наверняка, как они обходились с остальными правонарушителями, все равно уверен, что пытки применяли исключительно к членам профессиональных банд. Дело в том, что обычный, средний правонарушитель сознался бы в чем угодно при малейшем намеке на порку. Но потом, оказавшись в суде, мог преспокойно заявить: