Патерсон положил на стойку двадцать долларов.
— Есть комната, приятель?
Мужчина молча разглядывал галстук Патерсона, его рубашку и пятисотдолларовый костюм. Он поднялся на цыпочки и навалился на стойку, чтобы с деланным восхищением рассмотреть складку на брюках и сверкающие ботинки. Закончив осмотр, он, не мигая, уставился в глаза Патерсону, будто оценивая и взвешивая его, стараясь понять, чего он хочет. Наконец, пожав плечами, сказал:
— Комната десять баксов за ночь. За вашу двадцатку — две ночи. Залог за ключ — пять долларов.
— Чудесно! — согласился Патерсон.
— Заполните регистрационную книгу.
Патерсон записал каракулями имя Джерри Рибиеро. Двадцатка исчезла. Вместо нее был выложен ключ от комнаты.
— Будете уходить, ключ от комнаты оставляйте мне или тому, кто будет за стойкой. Забирать его с собой из гостиницы нельзя, понятно? И запомните, потеряете его — можете распроститься со своим залогом.
На ключе стоял номер 318.
Мужчина показал пальцем через плечо, и его голубые ногти заблестели под светом.
— Комната в дальнем конце коридора. Никакой громкой музыки и компаний после десяти вечера. Никакого алкоголя или наркотиков. Нарушишь правила — и мы вышибем твою задницу на улицу, — сообщил безапелляционно этот тип, переходя на грубый тон.
Патерсон взял ключ и направился от стойки по коридору. Но тут же остановился, будто что-то вспомнив, и спросил:
— Можете достать мне женщину, приятель?
— Что я, по-твоему, сводник?
— Пожалуй, так оно и есть.
— Дай-ка посмотреть на твой бумажник. Открой его, нет ли там значка.
Патерсон открыл бумажник из кожи аллигатора и показал ему. Он был не толще кредитной карточки.
— Сколько женщин ты хочешь, приятель?
— Трех!
— Да? В самом деле? Ничего себе! И на какое время они тебе нужны? На пару минут? На час? На весь остаток жизни?
— На час, может быть, немного меньше.
— Будет стоить шестьдесят за штуку! — Он посмотрел на кейс Патерсона. — Но стоимость возрастет, если это связано с истязаниями или еще каким-нибудь дерьмом.
— Пятьдесят, — не согласился Патерсон, сказав это со всей твердостью и убедительностью, на какие был способен.
Мужчина фыркнул, закусив губу.
— Я не имею представления, какую игру вы там затеваете, дорогой. Но ровно через полчаса вы получите игроков для вашей команды.
Пол в комнате 318 был покрыт растрескавшимся линолеумом. С потолка свисала голая маломощная электрическая лампочка. Из мебели там были узкая кровать и запыленное бюро. Наискосок от единственного окна в углу приткнулась раковина с трещинами. Из окна открывался вид на проезд с тремя мусорными ящиками, переполненными гниющими отбросами.