Не укрылись думы жениха от Мстиславы. Не умом, но безошибочным женским чутьем понимала она, что не загорелось сердце нареченного любовью, холоден остался он к ее нежной красоте. Но надеялась, что переменится он со временем, полюбит ее не преходящей страстью, но спокойной, супружеской любовью, каковой и пристойно любить урожденную княжну. Хоть и от наложницы, а все высоких кровей! Обидно было, но только чуточку – самой-то Мстиславе Эрик сразу приглянулся, да и понятно – мало в ее жизни было тепла и ласки, и вот теперь так хотелось ей урвать хоть немножечко! А какая за то будет плата – неважно.
Более же привязанности будущего мужа Мстиславе хотелось власти. Будучи племянницей великого князя Владимира, она беспримерно этим гордилась и в глубине души считала, что также достойна того, чтобы властвовать. Все ж таки не кто-нибудь – правнучка княгини Ольги, чьим делам суждено было обрести славу великую и пережить саму княгиню на долгие годы! Ну а ей, Мстиславе, такой славы не надобно – быть бы хозяйкой в своем тереме.
Но это все впереди, пока же готовилось приданое, шилось подвенечное платье, достойное самой княгини. Мстислава встречалась с будущим супругом по нескольку раз на неделю. Встречаясь, большей частью молчали. Когда Эрик говорил что-то, отвечала Мстислава шепотком, потупив очи. Смущалась, робела, но встречи были коротки. Оно и понятно – не по своей охоте шел на них воевода. Мстиславе порой бывало жаль своего нареченного – не понимает, какое ему счастье привалило! Но не роптала, думала – очухается, еще благодарить будет за такую милость, ножки целовать. Покамест и потерпеть можно – кротостью да смирением прельстить. Потом, когда женой станет, время придет власть показать. По-христиански ведь как считается? Коль обвенчались, значит, навеки, ни прогнать жену, ни отказаться от нее не имеет права супруг.
Тем временем Лауре пришло время разрешиться от бремени. Эрика на тот час не случилось дома – ушел в княжеский терем, скучать со своей невестой. Лаура шла в трапезную, когда резкая боль заставила ее охнуть и присесть. Но боль не ослабевала и с громким, полузвериным криком, Лаура сползла на пол. На крик сбежались слуги, пришла бабка Преслава. Под руки отвели Лауру в натопленную баню – рожать.
Тут-то подтвердились опасения старой ключницы-лекарки! Давненько уже, поглядывая на Лауру, думала она: не разродится молодица! Сама тонкая, как тростиночка, а в чреве крупное дитя носит. Учинила как-то Лауре тайный осмотр и не успокоилась после этого. Но все ж на что-то надеялась, до поры до времени никого своими страхами не пугала. И не таких пигалиц видела, а рожали они как миленькие!