– Что ж, будем подругами. Но ответь, вправду ли ты хочешь этого? Нет ли у тебя умысла злого?
– Что ты! – воскликнула Мстислава, сама в эту минуту веря в правдивость своих речей. – Да и посуди сама, что могу я причинить тебе? Я одна приехала в твой терем, за тобой стоит покровительство Эрика.
– И правда... – молвила Лаура раздумчиво. – Что ж, рада буду нашей дружбе. Угодно ли тебе будет разделить со мной трапезу?
– О, да! – вскричала Мстислава и страстно поцеловала руку Лауры, окропив ее слезами.
Женщина княжеского рода поцеловала десницу фряжской рабыне! Неслыханная злоба вспыхнула в душе Мстиславы, пока следовала она за хозяйкой в трапезную. Но простодушная Лаура не чуяла этого. Ее, как и корыстную Ирину, тронула искренность и кротость княжеской родственницы.
Преслава, недобро зыркая из-под кустистых бровей, подала на стол и наполнила кубки.
– Прости, Лаура, я не стану пить, – скромно сказала Мстислава, отодвигая кубок. – Я в тягости, берегу плод.
«Знаю», – хотела сказать Лаура, но хватило разума промолчать. Ведь коль знает она о беременности Мстиславы, значит, знает и о том, как это случилось.
– Прикажу подать взвару, – ответила Лаура и кликнула ключницу. Но та не показывалась. Нравная и своевольная старуха не пожелала прислуживать Эриковой жене и, подав на стол, сбежала в свою каморку, а стряпуха, видать, куда-то отлучилась. Пришлось Лауре самой встать и пойти за взваром.
Мстислава осталась одна, но все медлила. Что-то тревожило ее, страх разрывал грудь. Но вспомнила свое недавнее унижение, вспомнила равнодушного мужа, который, если сладится дело, будет принадлежать только ей, и решилась. В мановение ока вынула она флакончик, опростала его в кубок Лауры и села на место, словно и не вставала. И как раз вовремя: в дверях трапезной появилась улыбающаяся хозяйка с кувшином в руках.
Трапеза пошла своим чередом. Лаура, чуя стесненность гостьи, сама завела беседу. Рассказывала ей о дивном городе Константинополе, старательно избегая тех мест, что могли бы задеть стыдливость или самолюбие гостьи. Прихлебывала из кубка – освежить пересохшее от волнения горло, и не видела напряженного взгляда Мстиславы, а все говорила, говорила...
Мстислава, исполнив свое намерение, ждала только момента, когда можно будет поклониться и уйти. Но совестно было прерывать разговор хозяйки. Все же Лаура приметила, что гостья в волнении пребывает.
– Что-то гнетет тебя? – спросила она заботливо.
– Приятно мне гостить у тебя, но пора отправляться восвояси. Бремя мое тягостно, я нуждаюсь в покое. Благодарю за милость твою.