Утром мы позволили себе немного поспать, только Алиция поднялась пораньше, чтобы ехать на работу, и опоздала всего на два поезда, то есть на каких-то сорок минут. Напившись чаю, я прихватила пилу и топор и вышла в сад. Зося использовала Павла на подсобной работе в кухне, Владя и Марианна еще спали.
Утро было чудесное. Солнце заливало ласковыми лучами прелестный спокойный домик, террасу и яркие астры перед ней. Не верилось, что в этом мирном уголке совершались кровавые злодеяния. Занимаясь своей работой – распиливанием и рубкой сучьев, я уже стала сомневаться, действительно ли видела собственными глазами на этой солнечной террасе убитого Эдика, а в этом прелестном домике лично обнаружила отравленного Казика в состоянии, вызывающем ужас. Да полно, было ли это? Может, просто привиделся страшный сон? Но, выходит, он привиделся всем…
Покончив с самыми толстыми сучьями, я решила передохнуть. Войдя через стеклянную дверь к себе в мастерскую, взяла кошелек и отправилась в магазин за сигаретами. Вернувшись из магазина, я поднялась на террасу, чтобы оставить там сигареты и спички, – в саду было сыровато.
Дверь в комнату была распахнута. То, что я там узрела, никак не соответствовало мирному солнечному утру.
Зося рыдала навзрыд на груди смущенного и даже встревоженного этим Павла. Я подумала – есть все-таки хоть какая-то польза от взрослых сыновей. Наверное, Зося решила выплакать на груди Павла напряжение последних дней. Но тут до меня дошел смысл ее спазматических возгласов:
– Трупы! Опять трупы! Владя и Марианна! Я больше не могу! Я этого не вынесу! Я хочу домой!
Павел пытался ее успокоить и растолковывал, как ребенку:
– Домой нам сейчас нельзя, ну как ты не понимаешь? Если мы вдруг уедем, а трупов больше не будет, то подумают на нас – вот, они уехали и убийства прекратились. Разве можно так рисковать?
– О чем вы? – спросила я, чувствуя нарастающий ужас. – Что случилось?
– Владя и Марианна! Оба мертвы! И я это обнаружила!
Я почувствовала, что вот-вот упаду.
– Как это? Как мертвы?
– Совсем!
– Да я не о том, ясно, что не наполовину. Но почему? От чего они погибли?
– Не знаю! Непонятно от чего! Никаких следов нет! Ничего нет!
– Ну, трупы все-таки есть, – желая утешить мать, немного невпопад поправил ее Павел.
Зося отпрянула от сына, теперь ее гнев обрушился на ни в чем не повинного парня:
– Ну и дети пошли, ничего святого для них нет! Их ничто не волнует! Сгинь с глаз моих!
– Хорошо, сгинуть я могу, но ты останешься без носового платка.
– Так давай сюда платок и проваливай!
– Поступайте, как знаете, – сказал обиженный Павел.