— Я в этом не уверен, — возразил Джеральд.
— Да на вас никогда не угодишь, — обернулась к нему Гвен. — Вы так негативно настроены. А что вам вообще нравится?
Покраснев до ушей, Джеральд уставился в тарелку. Ближе к концу поездки согруппники привыкли резать правду-матку.
— Вот это — гостиница, где Временное правительство впервые собралось в тысяча девятьсот семнадцатом году,[145] — сообщила Анна. — Красная площадь — сразу за нами.
Вайолет резко крутнулась на месте, улыбнулась, не разжимая губ:
— Вы нас никогда не расспрашиваете о нашей собственной стране. Вам неинтересно?
— Ну что вы! Но вы мне сами рассказывали. Кроме того, у меня ваши паспорта.
И гид улыбнулась.
— Им неинтересно. — Хофманн покачал головой. — Так и зарубите себе на носу.
Анна с достоинством оправила юбку.
— Мы не путешествуем столько, сколько вы.
— Потому что не можете. — Это снова Хофманн.
— Анна, я бы такого не выдержала. — Вайолет нервно прикурила. — Я бы просто рехнулась.
— А почему вы не можете путешествовать? — не отступался Хофманн. — Расскажите-ка нам все как есть.
— Не груби! — одернула его Луиза. — Оставь ее в покое.
— У нас нет в том необходимости, — отозвалась Анна. — Ох, хотелось бы мне в один прекрасный день съездить в Египет.
— В Египет? — взвыл Гэрри.
Анна по-прежнему улыбалась.
— Вы вольны путешествовать всю свою жизнь, но в финале все равно ждет смерть. Вы так не считаете?
Остальные жадно слушали, подавшись вперед. Анна обернулась и сказала что-то по-русски официанту.
— Вечно она этак мило улыбается, — пробурчала Вайолет.
— Да ладно, Анна — тетка что надо!
— Вообще-то мы, между прочим, в отпуске, — напомнила миссис Каткарт. — Мы — у них в гостях, в чужой стране.
Похоже, один только Борелли задумался над словами Анны. Потеребил пальцем губу, оглянулся на Хофманна.
— Мы родом из страны, где нет ничего — или, во всяком случае, пока ничего — существенного. Порою мы кажемся совершенно бессердечными. Не знаю почему. Иногда мы просто не знаем, как правильно. — Все заулыбались, ободряя Анну. — Еще до того, как отправиться в путешествие, мы уже блуждаем по кругу. Мы так мало понимаем. Я бы даже сказала, мы мало во что верим. В душах у нас — пустота. Думается, нам даже любить трудно. А когда мы разъезжаем по миру, мы требуем простоты даже от путаницы — все так запутанно, не правда ли? Не знаю, с какой стати нам так нужны простые ответы, но — зачем-то нужны. Мы ждем однозначности. В определенном смысле вы в своей стране — счастливцы. — Видя, что все взгляды обращены на нее, Луиза медленно залилась краской. — По крайней мере, мне так кажется.