Туристы вновь вернулись к центру зала.
Один широко расставил ноги, руки свободно повисли по бокам, одна голень завибрировала, точно у прыгуна в высоту на старте. Торопиться было некуда, как всегда, однако в движении ступни, и предплечья, и челюсти ощущалось нетерпение, а шея вдруг зачесалась сильнее.
И как это часто случается, кто-то, кто стоял в стороне от центра, окликнул остальных, и все подошли ближе, по-прежнему переговариваясь — как бы рефлекторно.
У самого входа, что служил также и выходом, на стене были начертаны слова: возможно, мастер по фрескам бросил свою работу на середине. Наблюдая и размышляя, туристы сумели подогнать и добавить недостающие детали. Замерев в молчании, они постепенно рассмотрели себя. Спектр возможностей включал в себя и прошлое, и ближайшее будущее: можно было оценить ощущение места, и формы, и долгого времени. А ведь престранное чувство! Слова зачитывались вслух одно за другим; туристы шли вдоль стены, тесно скучившись, прежде чем разойтись в разные стороны: лопатки, ухо, таз, сердце, движение, локоть, нос, глаза, воздух, грудная клетка, мочевой пузырь, сигарета, деревья, торакс, ботинки, пенис, тень, открытки, память, горы.