Описания такого шедевра заранее обречены на неудачу, и все же им нельзя отказать в известном значении. Крышка у сундука сводчатая, это правильный полукруг в стиле романской архитектуры, так как в ту пору в республике на смену быстро клонившегося к упадку греческого искусства шло растущее влияние Рима. По краю крышки, где она соприкасается со стенками, сундук обит, или обшит, шкурой. Некоторые критики считают, что шкура несколько холодна по тону; но я вижу здесь большую заслугу художника, который, видимо, хотел подчеркнуть контрастом пламенеющий жар замка. Свет в этой части холста распределен с большим искусством, le motif[26] согласован с. колоритом заднего плана, la technique – выше всякой похвалы. Головки медных гвоздей написаны в чистейшем стиле раннего Ренессанса. Мазки положены уверенно и смело, что ни гвоздь — то портрет. Ручка сбоку сундука, очевидно, была пройдена вторично — по–моему, мелом, но гениальная хватка старого мастера и сейчас еще чувствуется в том, как непринужденно — даже слишком непринужденно — ручка висит на стенке сундука. Щетина совсем «настоящая», она пегая и расцвечивает сундук белыми и рыжими пятнами. Все до мелочи выписано; волосок прилегает к волоску, как и полагается щетине на шкуре, находящейся в неактивном, покоящемся состоянии. Вся эта часть холста написана с таким совершенством, которое поднимает сундук на недосягаемые вершины искусства, это уже не мелочной, плюгавый реализм, — вы чувствуете в сундуке живую душу.
Словом, с какой точки зрения ни смотреть на сундук, это жемчужина, диво, чудо из чудес. Некоторые эффекты даже слишком смелы, они напоминают самые отважные дерзания рококо, сирокко и византийских школ; однако рука мастера нигде не дрогнет – спокойно, величественно и уверенно кладет она мазок за мазком и в конце концов с искусством, заставляющим забыть об искусстве, своими особыми таинственными средствами набрасывает на tout ensemble[28]* некое неуловимое нечто, которое проясняет, утончает, возвышает и одухотворяет более прозаические слагаемые, оживляя их волшебством поэзии.
В европейских сокровищницах искусства найдутся картины, приближающиеся к «Сундуку», есть две, которые, пожалуй, могут с ним сравниться, – но нет ни одной, которая бы его превосходила. «Обитый шкурою сундук» — такое совершенство, что производит впечатление даже на людей, обычно нечувствительных к искусству. Год назад его увидел служащий багажного депо компании «Ири» и еле удержался, чтобы не налепить на него накладную. А один таможенный смотритель при виде сундука сначала уставился на него в немом восхищении, потом бессознательно сложил одну руку горстью и сунул ее за спину, а другой рукой полез в карман за мелком. Эти факты в пояснениях не нуждаются.