— Он нам не нужен! Мы хотим, чтоб он писал в доме!
И когда она это прокричала, мы услышали писк из машины, и в окне показалась щенячья голова.
— Собака? — шепнула Лена.
Вера Юхансен сдвинула брови.
— А кто же еще? Ты разве не собаку хотела?
Лена ловила ртом воздух.
— Нет. Я хотела…
— Шиншиллу! — крикнула ее мама от двери.
Щенок Веры Юхансен был гораздо симпатичнее любой шиншиллы. Лена очень хотела его оставить, но всему есть предел, сказала ее мама.
Потом Ленина мама долго-долго возилась с мотоциклом, чтобы успокоиться. Мы с Леной сидели на стиральной машине и наблюдали за ней. Время от времени она просила подать ей инструмент. А в остальном было тихо.
— Лена, это ведь не просто так — взял и повесил объявление, — наконец сказала мама. — Ты хоть подумала, кто нам мог достаться?
Я перебрал в уме всех молодых людей, которые ходят в магазин.
— К тому же у нас нет места ни для какого папы, — донеслось из-под мотоцикла.
С этим Лена не согласилась. Можно ведь разобрать подвал.
— И у нас и так достаточно мужчин, — продолжали из-под мотоцикла. — Трилле, например.
Ничего глупее Лена давно не слыхала.
— Трилле не мужчина!
— А кто же я? — поинтересовался я.
— Ты сосед!
Вот оно что, подумал я. Нет бы ей сказать, что я ее лучший друг.
Почти что все взрослые нашей деревни поют в смешанном хоре. Смешанным он называется потому, объяснил нам папа, что те, кто умеет петь, перемешаны с теми, кто петь не умеет. Папа этим хором дирижирует и старается, чтобы каждый пел не хуже, чем может. А летом проходят певческие слеты. Тогда наш смешанный хор куда-нибудь едет и там встречается с другими хорами, намешанными таким же образом. Они составляют один большой хор и все выходные поют. Эти певческие слеты — отличная вещь, за много недель до поездки у взрослых только и разговоров — как здорово будет поехать на слет.
Мы, дети, тоже обожаем певческие слеты, потому что все взрослые, кроме деда, уезжают на целые выходные, и мама объявляет в Щепки-Матильды чрезвычайное положение. Но в этом году оно оказалось вдвойне чрезвычайное: дело в том, что Мина с Магнусом едут в лагерь как раз в дни слета. И в Щепки-Матильды остаемся мы с Леной и Крёлле под присмотром одного деда.
— Что-то будет, — сказал он, прослышав об этой новости.
— Ларе, дорогой, у меня сердце разрывается, — причитала мама и думала даже вовсе не ехать на слет, так она боялась, что мы тут натворим в ее отсутствие. Лена, наоборот, была в восторге. Дед оставался нянькой и ей тоже.
— Какое счастье, что ты поешь как глухая ворона! — сообщила она деду, когда они с мамой пришли к нам вечером накануне отъезда договариваться о правилах.