– В плане реальности обвинений? – на всякий случай уточнил я.
– О нет! – Тут он надел свою излюбленную отстраняюще-холодную улыбку. – Какая мне разница? Пользуясь местным крючкотворством, я с легкостью могу доказать отсутствие состава преступления в вопиющем случае массового убийства с применением пыток. И по-моему, нас вообще меньше интересует результат, нежели процесс? Не так ли, герцог?
– Так, граф. – Конечно, если я хотел, чтобы он работал на Новой Калифорнии вместо меня, то следовало посвятить его во все тонкости, но… – Я предполагал поступить следующим образом. Вы прибудете сюда, воспользуетесь гостеприимством моего замка, после чего мой дворецкий максимально полно ознакомит вас с положением вещей. Затем вы всецело можете распоряжаться моими людьми под его командованием и всем, что может представить к вашим услугам Адриан Форбс и моя корпорация.
Мы оба понимали, что ни о какой “максимальной полноте” речи нет и я, вдобавок к прочему, предлагаю ему броситься в реку, не зная течения. Я почувствовал себя неловко, он же никак не выказал эмоций.
– Хорошо, герцог. Я принимаю ваше предложение и ближайшим рейсом вылетаю на Новую Калифорнию. Моя неловкость сильно возросла, и я промямлил:
– Спасибо, граф. Я постараюсь достойным образом возместить ваше беспокойство.
Он в третий раз улыбнулся, и вновь по-иному. На мгновение в его холеном, уравновешенном облике промелькнуло нечто хищное…
– Я понимаю ваше состояние, герцог, поэтому не обижаюсь на столь нелепое предложение. Разумеется, никакое вознаграждение мне не требуется – я действую исключительно сообразно своим желаниям. Всего доброго!
Я пробормотал слова прощания и еще долго смотрел в имитирующую бесконечность глубину кристалла, а затем подумал вслух:
– Но каков же, черт возьми, его интерес?
– А почему бы не предположить, что он просто хороший человек? – в тон мне подумал Уилкинс.
Прыснув, я скосил глаза в его сторону, но обнаружил, что он и не думает смеяться. Тогда я поразился. Не тому, что мы с графом почему-то разговаривали по-английски и, следовательно, Уилкинс оказался в курсе содержания наших переговоров, и даже не тому, что не мог исключить его правоты, как бы дико ни звучал подобный домысел. Поражался я тому, что кому-то вообще могло прийти в голову назвать керторианца “просто хорошим человеком”…
– Ладно, оставим это, – не без раздражения бросил я. – Так что же вы все-таки собирались сказать? Насчет Тэда?
– Ну, он хотел бы получить от вас исчерпывающие инструкции, – бодро ответил Уилкинс.
– Разумно. – Я щелкнул клавишей интеркома. На появившемся лице Тэда застыло привычное выражение готовности. – Тэд, как вы уже поняли, я отбываю. На неопределенный срок.