— Да.
Она убрала руку и вдруг наклонилась и подула на его горячую опухшую щёку. Этого он не ждал и не знал, что делать. Когда белый бьёт, всегда лучше показать, что больно, быстрее отстанут, а тут… непонятно, зачем ей это. Она будто поняла его растерянность и выпрямилась.
— Когда мне больно, мама дует, и боль проходит, — серьёзно сказала девочка. — Я сейчас тебе на глаз дуну.
И сложив губы трубочкой, она снова наклонилась над ним. И странно, её дыхание словно и впрямь принесло облегчение. Во всяком случае, боли от этого не прибавлялось.
— Так лучше? Меньше болит?
— Да, — солгал он, по привычке не спорить с белыми.
А она почему-то обрадовалась.
— Хорошо, правда? Хочешь пить? Мама оставила тебе. Я сейчас принесу.
Он не очень понял, кто и что оставил ему. Но появившийся в её руках стакан с тёмно-бурой жидкостью всё объяснял.
— Только я не умею как мама. Она сказала, я только разолью. Ты сам, ладно?
Он уже знал, что шевелить правой рукой не стоит, и осторожно попытался приподняться на левом локте. С трудом, но оторвать голову от подушки удалось. И девочка, по-прежнему держа стакан обеими руками, неумело поднесла его к нему. Пить было неловко, неудобно. От напряжения дрожали локоть и всё тело. И каждый глоток отдавался болью в плече, в голове, в груди. Допив, он с невольным стоном упал на подушку.
— Сейчас я стакан отнесу и опять подую, — пообещала девочка…
Когда Алиса, поставив стакан на стол, снова залезла на стул, он опять уже не видел её. Но она все-таки подула ему на глаз и щёку и с чувством выполнённого долга вернулась к своим делам.
— А скоро мама придёт, — сообщила она Спотти, заталкивая его под табуретку. — Ты посмотри, какой разгром. Убирай тут за тобой.
Особого разгрома не было. Так, обычный. Но убрать всё равно надо.
Женя вернулась в разгар уборки. Снимая пальто и переодеваясь, она выслушала полный отчёт.
— Умница, — чмокнула она Алису в щёку. — Всё правильно сделала. И не разлила? Ну, молодец.
Она быстро наводила привычный порядок. Костюмчик в шкаф, сумочку… стоп! лекарства! Лекарства на комод, сумочку на полку, покупки на кухню. Молоко сразу на плиту, обед туда же, зажечь плиту, ела без неё Алиска? Так, опять прямо из кастрюли ложкой.
— Алиска! Сколько раз говорила, чтоб не лазила в кастрюлю! Для чего тарелка приготовлена?
— Я из тарелки.
— А чего ж она тогда чистая?
— А её помыла.
— Языком, врушка? Ты ж не умеешь ещё, — рассмеялась Женя. — Убирай все своё быстренько.
— Обедать будем?
— Будем, только сначала ему лекарства дадим.
Молоко уже вскипело. Женя налила в две кружки. Алискину оставила остывать, а в другой разболтала ложку мёда.