Г.и (, могрим механизм вымещения, который неоднок- рнпю п повсеместно воспроизводится в таком социальном институте, как школа.
В педагогической ситуации каждый воспитатель взаимодействует не с одним ребенком, а по крайней мере с двумя: с реальным ребенком (своим воспитанником, всем к пассом) и собственным "ребенком". Собственный "ребенок" преподавателя — это аффективно-мотивированное ядро личности, которое сформировалось в детстве. К iKбы далеко в прошлом не отстояло мое детство, оно продолжается во мне. Как действует мое детство в настоящем, разрушительно или животворяще? Иду ли я согбенный под грузом нерешенных, вытесненных, но зафиксированных в детстве проблем, или освобожденный, с новыми сублимированными языками либидо или танатоса? Общение с прошлым, с детством обеспечивает всю полноту переживания настоящего, перспективность будущего, даже если собственное детство было сплошным кошмаром. Важно общение с этим ужасом, в общении с ним ужас преодолевается. Иногда требуется помощь со стороны (психолога, психотерапевта, священника, друга).
В детстве я сполна на своем теле и психике испытал империализм взрослых. Меня давили в детстве авторитарные, доминантные (впрочем, такие же несчастные) родители и педагоги, любой протест с моей стороны строго и беспощадно подавлялся ("чтоб не повадно было"). Но вот в моей жизни появляется возможность выместить все свои детские страхи и ужас перед своими родителями и воспитателями. У меня появилась возможность наказать их. Но как?! А уже на своих воспитанниках. Теперь я буду внушать страх, теперь я буду кошмаром для другого, теперь я буду осуществлять интеллектуальный ("с кем ты споришь?!") и не интеллектуальный ("унасекомлю, дам волчью характеристику!") психотеррор против тех, кто по своим социально-ролевым и психическим характеристикам интеллектуально незрел и находится на самом низу иерархической лестницы.
Понятно, что таким образом вымещающаяся позиция неблагополучного "ребенка" педагога требует рационализации, оправдания перед своим Сверх-Я. Такая рационализация выстраивается в безупречный по своему формализму силлогизм: меня били, и благодаря этому я вырос хорошим человеком, мне это было на пользу; следовательно, чтобы ты стал хорошим человеком, тебя тоже нужно бить. По сути такая рационализация прикрывает, камуфлирует непрерывность, неизбывность цепи вымещения: меня били в свое время, и я терпел, но вот пришло мое время, когда я могу бить, и я буду бить. Настал мой звездный час, триумф моего несчастного "ребенка".
В такой ситуации, постоянно воспроизводимой в учебном хронотопе, реальный воспитанник общается не со зрелым Я своего педагога, а он имеет дело с голодным, беспомощным, запущенным "дитя" педагога, который скрывается за красивым и пышным фасадом. Благоприятствует механизму вымещения и социальная ситуация с народным образованием: эта система, насквозь авторитарная, иерархическая, несет в себе главные пороки бюрократизма, а именно полную неподчиненность низам и рабскую претерпелость перед вышестоящими инстанциями, изгнание из своей системы всех, кто реально пытается прервать эту цепь отсроченного вымещения.