— Значит, Хэйли мой связной из ЦРУ? — спросил Савидж.
— Разве вы не знаете, что работаете на этот орган?
— А разве по моим вопросам это не понятно?
— Отлично. Уловка удалась, — сказал Камити. — А вы? — обратился он к Акире. — Вы-то хоть поняли, что работали на японскую разведку?
Акира совершенно обалдел.
— Ага, — сказал Камити. — Прекрасно. Значит, план остается в силе.
— Сукин ты сын, ты что же это с нами сотворил? — Савидж изо всех сил упер дуло пистолета в череп Камити, мечтая раздробить его в мелкие кусочки.
— Немного раньше вы сами ответили на этот вопрос.
— Когда? Как?
— Я привел вас сюда, — ответил Камити.
— Начинаю понимать, — произнес Акира. — Сегодня вам уже ничто не грозило.
— Верно. А можете объяснить почему?
Голос Акиры звучал так, словно его сейчас стошнит.
— Трупы… Сколько же трупов!.. Но никто не нападал на этих людей, и никаких убийц здесь не было. Это были совсем другие люди. Они искали вас, но не нашли и поспешно ретировались. А эти люди… — Отвращение Акиры было столь велико, что он не мог продолжать и умолк.
— Умерли по собственному желанию. Добровольно. Достойно. С честью, — сказал Камити. — За своего даймё… за свою страну… за сохранение национальных традиций. И, разумеется, за Аматэрасу.
— Боже мой! — воскликнул Савидж. В голове у него помутилось. Пол под ногами заходил ходуном. — Черт побери, да ведь ты сумасшедший!
Японцы сделали еще шаг и вскинули оружие. Савидж вцепился в куртку Камити и поволок его к лестнице.
Акира шел следом, не сводя с Сираи дула пистолета.
— Прикажите вашим людям остановиться. Иначе я вас убью. И их тоже.
— Но разве вы не понимаете? — Камити казался на удивление спокойным и рассудительным. — Они готовы не раздумывая отдать свою жизнь за даймё, за священную землю Богини Аматэрасу. Они хотят исполнить свое предназначение и воссоединиться с душами своих товарищей-самураев.
Савидж задрожал от ужаса. Он понял степень безумия этого человека. И на память ему пришла резня в Джонстауне, когда фанатичные приверженцы вождя в угоду ему заставляли собственных детей выпить ядовитое зелье, а потом и сами сделали то же.
И вдруг он задумался над происходящим, взглянув на Камити иначе. Ведь известно, что абсолютно ненормальные психопаты убеждены, что именно они и только они — совершенно нормальные люди.
И к тому же, напомнил он себе, здесь не Запад, а Восток. Вот и Мисима вспорол себе живот после неудачного призыва к солдатам исполнить божественное предназначение и вернуть страну в прошлое.
Савидж вспомнил также легенду о сорока семи самураях, которые ждали целых два года, чтобы отомстить за своего мертвого господина, и, отрубив наконец голову врагу своего даймё, совершили сэппуку. В Америке джонстаунский фанатик считался чудовищем. В Японии Мисиму вспоминали с симпатией, как человека, умершего за свои идеалы. А сорок семь самураев почитали за абсолютную преданность своему даймё.