— Считайте, что готов. Хоть сейчас.
— Сейчас не нужно, — сказал дервиш, — лучше с утра. Так как дорога пойдет через тайгу, вам нужно хорошенько выспаться. К тому же тебе на всякий случай придется научить ягычи, обращаться с твоим зверем.
— Научим, — улыбнулся батыр. — Не такое, уж это сложное дело.
— Сложнее в седле удержаться, — прошептал Ширэ Джиладкан и вспомнил, как у него замирало сердце, когда они мчались, чтобы спасти Едугея. — Возьмите оружие, — посоветовал он.
На следующий день поутру Кайрат-бек и Чойжи, на шаламгае отправились в Джучистан, а дервиш, проводив их взглядом, отправился обратно в горы.
***
Город между тем продолжать своей обычной жизнью, словно и не ушел в мир духов последний Великий хан. Курултай хоть и собирался в тронном зале, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию, пока ничего не предпринимал. Три хана словно ожидали чего-то. По городу даже прошел слух, будто бы они отправили гонцов по своим улусам. Предполагалось, что Мэнэр, Улзий и Урнур, собираются собрать всех своих воинов, чтобы сойтись под стенами города в решающей битве, за право именоваться Великим ханом. Вот только простым жителям было безразлично, кто из трех сыновей Улукбека будет носить столь почетный титул. Поговаривали, что вот-вот должен прибыть человек от дервиша с секретным посланием, предназначенным для одного из ханов. Для которого? Оставалось только гадать.
Мэнэр стоял на балконе дворца и вглядывался вдаль. На душе скребли юрдеги. Жизнь казалась потерянной. Возраст уже перевалил за экватор, как-никак полтинник разменял, а все еще правит каким-то захудалым улусом. Улукбек словно поиздевался над ним лет тридцать назад, когда назначил его туда соправителем. Племена подсунул неспокойные, вечно воюющие и готовые друг другу глотку перегрызть. Но он справился, навел кое-какой порядок. Заставил не только себя, но и хатун уважать. Воинов каким-то ему одному ведомым способом объединил, распри прекратил, да жизнь мало-мальски направил. И вот теперь, когда по закону, написанному еще самим Чингисханом, Мэнэр должен был стать правителем Ченгези, все в один момент изменилось. Попытка остановить отряд, направлявшийся за Едугеем, оборвалась. Воины его были разбиты, а те что успели выжить после нападения на воинов ягычи Кайрата, были тут же преданы смерти. Не стоило оставлять свидетелей. Тем более трусов, не способных выполнить приказ хана. А тут еще оба брата, так и смотрят злобно на него, видя в нем соперника на трон. Да он может быть и сам отказался от власти, если бы один из них был достоин стать Великим ханом. А в них Мэнэр не верил. Улзий — рохля. Всю жизнь только и делает, что прислушивается к словам своей жены. Улукбек невольно своим решением изменил сложившуюся ситуацию. Если бы тот не прервал битву, из которой он, Мэнэр, вот-вот должен был выйти победителем, все пошло бы совершенно иначе. Урнура не стало, а с Улзием он как-нибудь по-быстрому справился. Неожиданно для себя Мэнэр понял, что братьев ненавидит с самого детства. Но больше всего он ненавидел не Урнура, хотя тот был у себя на уме, а Улзия.