Так что и в этот год я смог встретить Рождество и новый 1941 год со своей семьей. Это было не только последнее Рождество, которое я провел дома, но это был и последний раз, когда моя ненаглядная стайка детей собралась вместе под моей крышей...[33]
С начала декабря 1940 г. мы энергично занимались разработкой совместного наземного и воздушного нападения на мыс Гибралтар с территории Испании. Испанцы и особенно испанский генерал Вигон – близкий друг фельдмаршала фон Рихтгофена (из ВВС) и адмирала Канариса, – который пользовался доверием Франко и имел полномочия фельдмаршала, не только дал нам разрешение провести тактическую разведку Гибралтара со стороны испанской границы, но и оказал нам величайшую поддержку в этом деле. План нападения был разработан генералом наших горно-стрелковых войск со всеми тонкостями и мельчайшими деталями и был предложен на рассмотрение Гитлеру в моем присутствии в начале декабря.
Необходимые для этой операции войска уже находились во Франции; германские ВВС подготовили свои передовые базы в Южной Франции; критическим пунктом в этом деле было склонить нейтральную Испанию – справедливо боявшуюся Британии – закрыть глаза на продвижение по ее территории германских войск, численностью примерно в один корпус, вместе с крупнокалиберной артиллерией и зенитными батареями, для предварительной атаки. По моему совету адмирал Канарис в начале декабря отправился на встречу к своему другу Вигону, чтобы добиться согласия Франко на проведение этой операции; генерал Франко до сих пор закрывал глаза на различные подготовительные мероприятия Генерального штаба и разведывательной службы. Естественно, мы согласились, что после удачного захвата Гибралтара мы возвращаем его Испании, как только война перестанет требовать от нас перекрывать продвижение британского транспорта по Гибралтарскому проливу, это военное обязательство мы взяли на себя.
Через несколько дней Канарис вернулся и доложил фюреру, который лично поручил ему эту миссию и инструктировал его, что Франко отказался сотрудничать с ними, указав, что такое серьезное нарушение нейтралитета может привести к тому, что Британия объявит Испании войну. Фюрер молча выслушал его, а затем заявил, что в таком случае он вынужден отказаться от этой идеи, поскольку его не привлекает альтернатива перебрасывать свои войска по территории Испании насильно, что заставит Франко публично выказать свое негодование по этому поводу. Он боялся, что это может привести к возникновению нового театра военных действий, и Британия может с полным основанием высадить войска в Испании, возможно через Лиссабон, как это произошло в Норвегии.