На самом деле она так и не научилась шить, и свою ногу я бы ей не доверил. Я присел рядом, ненароком прижался — нет ли за поясом пистолета? Но оружия на первый взгляд не было. Правда, я бы побился об заклад, что какой-нибудь стилет или хотя бы острая длинная заколка у нее припрятаны, но обыскивать Моник вроде не было повода. Однако что скажет Кристин, когда узнает, что у нее на борту снова оказалась эта авантюристка?
— Какие страшные земли, Клод, — бормотала она. — Я хочу в Европу. Домой в Старый Свет. Тут страшные люди, они убивают и умирают, и так без конца…
— Ты сама решила отправиться на Карибы, — напомнил я. — Вот уж кто был против, так это мсье Клод Дюпон.
— Там — другое дело! — возразила Моник. — Много грубых и жестоких людей, и все же испанцы, например, люди обходительные. А здесь я даже языков не понимаю! Я не знаю, чего хотят эти люди, как с ними обращаться…
«Да уж, — подумалось мне, — Басима у тебя не получится окрутить, как беднягу Гомеша или того же Бриджиса. Тут тебе не место…»
— Если бы все вернуть… — начала она, но обернулась на какой-то шорох и вдруг закричала так, что я и опомниться не успел, как уже стоял спиной к ней со шпагой в одной руке и пистолетом в другой. — Клод, кто это?!!
— Понять бы…
Передо мной стоял боцман Моррисон, рыжий, толстощекий, со свежим шрамом на лбу. Вот только голова боцмана оказалась приделана к чересчур стройному телу, под камзолом которого вздымалась грудь, а на голой ноге уродливой сороконожкой вился новенький шов.
— Не стреляй! — попросил Роберт. — Это я.
— Уже догадался. — Я опустил пистолет и рукавом вытер пот. — Ты ужасен. И знаешь, мой мальчик, я от тебя таких странных вывертов не ожидал. Это просто неприлично.
— Ты не так понял! — Голос Роба из этого чудовища звучал убойно неестественно. Это было смешно и противно одновременно. — Басим сказал мне, когда отдавал бабочку: просто представь кого-нибудь из них! Я увидел одного, он лежал на палубе. И сразу все получилось! Все, кроме одежды… наверное, в бою я очень торопился, и все вышло само собой. А когда попробовал потренироваться потом… Встал перед Моррисоном, постарался стать им, а он вдруг посмотрел на меня и как закричит: «Отдай мою шляпу, подонок!» А шляпа-то на мне была моя, просто, видать, стала похожа на его… Да у него на голове была шляпа, просто он выпил!
— Скажи спасибо, мальчик, что пистолет был в руке у Клода, а не у меня! — холодно произнесла Моник, которую новый шок, кажется, избавил от предыдущего. — Ты бы уже горел в аду! И окажешься там очень быстро, если попробуешь еще раз меня… представить!