Весь 1999 год мы с Герхардом непрерывно курсировали от одной инстанции к другой, обсуждая изменение импортных пошлин. Все встречи проходили в очень позитивной атмосфере, чиновники слушали нас с большим пониманием, хотя под конец у них уже буквально зубы сводило при очередном упоминании об ИКЕА.
Российское правительство прекрасно осознавало все недостатки высоких импортных пошлин. Важным фактором было то, что российская мебельная промышленность была тогда во всех отношениях устаревшей, поскольку после распада Советского Союза никто не занимался ее модернизацией.
Благодаря растущему рынку продукция российских мебельщиков все равно раскупалась, что позволяло им продолжать как-то работать. Высокие импортные пошлины консервировали ситуацию и не давали промышленникам никаких стимулов для развития. При таком подходе российская мебельная промышленность никогда не стала бы конкурентоспособной. Снижение пошлин на импорт могло бы заставить эту индустрию развиваться быстрее. При этом было очевидно, что некоторые предприятия спасти не удастся – они совершенно устарели и никак не вписывались в рыночную структуру.
Кроме того, заоблачные пошлины на импорт приводили к массовым подтасовкам и обману. Все понимали, что в принципе ввезти можно все, что угодно, если выбрать для этого правильный момент и таможенный пост. Ни для кого не было секретом и то, что итальянского продавца эксклюзивной мебели можно попросить выписать два или более счета-фактуры на один и тот же товар, которые потом можно использовать по ситуации.
Наши брюссельские переговоры с представителями России при ЕС практически ни к чему не привели. Ценность информации, которую мы там получили, стремилась к нулю. Было очевидно, что у людей совершенно другая повестка дня, нас вежливо принимали, но никакого реального интереса наши вопросы не вызывали.
В конце концов, нам удалось передать свои предложения в правительство России, где их должна была рассмотреть специальная комиссия. Ее заседание несколько раз откладывалось, к тому же против нас работало мощное лобби российских мебельщиков.
В довершение ко всему нам не разрешили участвовать в обсуждениях и даже не оповещали о том, когда они будут проходить. Информация об этом просачивалась к нам из коридоров власти, и мы с замиранием сердца следили за этими утечками, достоверность которых проверить было невозможно. Мы не исключали, что нас вводят в заблуждение, чтобы как-то успокоить и отвлечь.