Он рассказывал не только о себе, с не меньшей доскональностью он извлекал из памяти приключения своих друзей, коллег, соратников.
— …Наши ноги увязали в месиве, но мы продолжали идти. Ничего другого нам не оставалось. Я обернулся. Сизое пространство вокруг нас прорезала вспышка молнии. Каждая клеточка нашего существа содрогнулась, как если бы разряд пришелся по нам самим. До того момента не приходилось бывать в эпицентре стихии. Я явственно ощутил металлический привкус во рту. И вкус соли. И как если бы я глотнул этой вязкой грязной хляби. Что на поверку оказалось вкусом моей собственной крови…
— Ах, — еле слышно выдохнула Кендалл Йорк, ни на миг не останавливая стремительный бег своих ловких пальчиков по клавиатуре лэптопа.
Она поняла, откуда у Хадсона свежий шрам на губе.
— Я захлебнулся. И пустота. Абсолютное беспамятство… Когда я очнулся, меня волокли. Было бы странным, если бы я не очнулся в такой ситуации. Грунт подо мной был каменистый, а обращение — небрежным. В ушах отдавался лязг наподобие битого стекла, да и прикосновение каменистой почвы к коже мало чем отличалось от соприкосновения с осколками. Моя первая мысль, — продолжал Хадсон, — внушила мне, что мы попали под обвал породы. Но это было бы куда более желательно, нежели постигшая нас реальность. Мы угодили под обстрел. Опомнившись, я поспешил сориентироваться. Однако к тому моменту, когда я мог размышлять относительно здраво, предпринять что-либо уже не имел возможности. В меня уткнули дуло автомата и доходчиво объяснили, что я заложник.
— Боже! — воскликнула Кендалл.
— Я поспешил показать им свою журналисткою аккредитацию и все юридические документы, позволявшие мне проводить съемки в этом регионе. Но без всякой надежды на успех. Сделал это исключительно для самоуспокоения. Мои нелепые попытки они восприняли весьма равнодушно, после чего для пущей ясности ударили меня прикладом по хребту.
— Почему именно ты? — риторически спросила Кендалл Йорк, не отрываясь от дела.
Хадсон Беннингтон снисходительно посмотрел на нее.
— Местные власти, — продолжил он, — очень медлительны. Выжидание — обычная для них тактика. Они искренне верили в то, что мы вот-вот объявимся, сняв с них тем самым груз ответственности за безопасность иностранных журналистов. Конечно, им было известно, что некоторые из их подданных практикуют не самый законный способ извлечения прибыли, захватывая людей, предпочтительно иностранцев, в заложники и требуя за их жизни крупные суммы денег. Так уж повелось, что в стране, где всем заправляют наркокартели, официальные власти инициативностью не отличаются, — подытожил Хадсон Беннингтон и, обессилевший, рухнул на диван, сообщая этим, что на сегодня диктовка окончена.