— Орел, — усмехнулся Варяг.
— Да при чем тут орел? — Васнецов разозлился. — Что я не так сказал? Вот ты, Варяг, сколько в своих походах километров намотал? А вы? — он обратился к космонавтам. — Чего вы проблему делаете из этой тысячи километров?
— Мы будем за полярным кругом. Понимаешь, насколько упадут наши и без того небольшие шансы? — Покачал головой Андрей Макаров.
— И понимать не хочу! Дойдем!
— Хороший настрой, — хмыкнул профессор. — Но только если это просто бравада, то это хуже всего.
Николай чувствовал, что это именно бравада, но она была ему необходима, чтоб придавить вылезающего из подсознания голодного и всепожирающего червя сомнения. Васнецов боялся. И страх его злил. Он хотел отправиться в это путешествие, но когда он понял, что именно он и отправится, то стало страшно. Стали появляться мысли о том, что, быть может, лучше остаться в своем теплом подвале и смиренно проживать свой век там, выполняя рутинную работу до конца своих дней. Он понял, что он не герой. И отец не стал бы им гордиться. А такой крах своего «Я», был похож на мучительную смерть.
— Мы дойдем. — Сказал он снова. И, похоже, он говорил это не окружающим, а самому себе.
— Правильно, — кивнул Третьяков. — Дойдете. И не только потому, что выбора у нас нет. Просто… Если надо… Русский человек и своего коня на плечах через Альпы пронесет, и до Берлина дойдет, и в космос полетит, и аварийный реактор голыми руками заглушит, и ХАРП конечно же вырубит. — Профессор улыбнулся. — И если не вы, то кто тогда?
— Скажите, Михаил Вениаминович, — Сквернослов произнес это, глядя на опустевшую кружку, которую вертел в руках. — А откуда вы столько об этом ХАРПе знаете? — в голосе молодого человека сквозило что-то странное, похожее на подозрительность. Ему действительно казалось подозрительным то, каков уровень осведомленности был у профессора на счет объекта. Он даже точное местонахождение знал.
— А я работал на таком объекте. — Невозмутимо ответил профессор.
Вячеслав удивленно уставился на старика.
— Как это? На ХАРПе?
— Да нет. — Третьяков мотнул головой. — Таких установок в мире было три. Собственно сам ХАРП, потом одна в Скандинавии, в Норвегии, около Тромса. Это объект ЕИСКАТ. Но он не был доведен до нужных мощностей. Ну и конечно был такой объект и у нас. Первый наш объект был в Капачах, под Чернобылем, но после Чернобыльской катастрофы ее ликвидировали. Потом соорудили в Нижегородской области, в глухом лесу. Объект «Сура», по названию реки, которая неподалеку протекает. Вот на «Суре» я несколько месяцев и проработал. Даже подписку о неразглашении давал. Только что толку сейчас…