Я не заметила, как уснула. А может, это и не был сон, просто я глубоко задумалась...
Хорошо помню, что, когда я с бокалом коньяка вошла в гостиную, было еще светло. Совсем светло. Солнце жесткими лучами прорезало окна, просвечивая сквозь темно-зеленые шторы, рассыпчатым золотом покрывало застывшую мебель.
Я легла на диван и закрыла глаза. Как быстро опустились сумерки. Неужели я уснула? Но не могла же я проспать несколько часов, такого со мной не бывало. Правда, как только заходит солнце, у нас в доме становится по-вечернему темно. Все из-за огромного темного куста, закрывающего окна гостиной и столовой. Он как страшный призрак из фильмов ужаса, приник к окну, вглядываясь в то, что происходит внутри. Когда непогода, ветер или дождь, он еще плотнее прижимается к окнам, волнуется и неуклюже отмахивается от надоедливой стихии. Но сейчас куст замер, словно вместе со мной задремал. Как ни странно, этот призрак за окном никогда не вызывал у меня страха, всегда казалось, что он меня охраняет.
И вдруг я услышала шорох. Звук был осторожным и коротким. Как будто кто-то, крадучись, неуклюже шагнул или встал с кресла. И снова тишина, только сверху все еще доносилась музыка. Меня не покидало чувство, что здесь есть кто-то кроме меня.
Шорох повторился, но уже ближе.
Я продолжала лежать в той же позе. Мне снова стало страшно. Захотелось вскочить, заорать: «Кто там?», но я не двигалась.
«Надо что-то делать, – лихорадочно думала я. – Нельзя покорно лежать и ждать, пока тебе дадут по башке».
Но я ничего не могла придумать, кроме как притворяться спящей: может быть, тогда меня оставят в покое и уйдут. Я даже закрыла глаза, хотя понимала, что лицо мое находится в тени и вряд ли можно что-либо разглядеть, пока не подойдешь совсем близко.
Я уже четко слышала, что ко мне кто-то подкрадывается.
Дэвид. Это был он.
То ли потому, что я лежала, а он стоял, то ли потому, что в комнате было темно, но его фигура в спущенных, по последней моде, широких джинсах и полурасстегнутой рубашке казалась огромной. Мне хотелось крикнуть ему что-то грубое, заставить убраться отсюда, но я почему-то молчала и только завороженно вглядывалась в надвигающуюся на меня темную махину.
Дэвид шел медленно. Шагнет, остановится. Еще шаг – ждет несколько секунд, вероятно, проверяет, проснулась я или нет, – и движется дальше. Мне уже не так страшно, хотя сердце по-прежнему часто колотится. И вдруг я поняла, что он напуган не меньше меня.
Дэвид уже настолько приблизился ко мне, что я могу разглядеть его лицо. Какое странное выражение. Когда он исподтишка подглядывал за мной, смотрел точно так же. Это был любопытный жесткий взгляд взрослого мужчины.