* * *
Надо сказать, что мой старый друг Аллонсио, меня не посещал, предоставив святым отцам прерогативу общения со мной. Я не в обиде — неудобно, знаете ли, чувствовать себя лохом и лузером.
Отдельным допросом была встреча с тем шизанутым магом, который купил у меня секрет. По крайней мере это чешуйчатое чудовище, занимающее больше половины комнаты, мало походило на того сухощавого человека, который беседовал со мной в приват комнате ресторана.
Поначалу я не понял когда святой отец, допрашивающий меня пригласил меня на встречу с главным свидетелем обвинения, а уже потом когда эта тварь прошипела своим змеиным языком все подробности (это не фигура речи — это действительно так) и показал слепок ауры, было бесполезно доказывать.
Слепок ауры… вон оно как все обернулось…
Не надо было мне тогда встречаться с магом, ой не надо. Кто же знал, что эти суки подозрительны до такой степени.
Святой отец строяил не переставая к нему выдали ещё пару писцов, которые стенографировали мои показания независимо друг от друга. Напрсано я пытался объяснить им, что это чистая наука и она не может быть плохой или хорошей, что всё зависит от того в каких руках она находится. Напрасно я предлагал создать им этот порошок прямо сейчас и пытался рассказать все стадии его получения. Подхватившийся с места багровый вытолкнул писцов за дверь и пообещал, что зальёт мне глотку горячим воском, а если я не заткнусь инее начну отвечать только на заданные вопросы — свинцом.
Это было главное, до чего докопалась церковь. Что я в гордыне своей, решил стать равным Богу или дьяволу и сумел создать новые формы жизни. Не спрашивайте меня как это вяжется или не вяжется с волшебством и магией, когда любой студент-недоучка может создать кадавра такого страшенного, что мой страшный «приятель» маг, покажется душкой. Видимо это задело инквизитора и он пытался мне объяснить, но я так ничего и не понял про бессмертную душу, про грех, про данную нам магию, как защиту от сил тьмы, про проклятие Древних, про тёмную сторону, про Город Проклятых. Судя по взволнованному виду этого святоши он вывали на меня весь груз тайн этого мира, но я не оценил. Он тоже. И я отправился обратно в камеру.
* * *
После этого интенсивность моей обработки пошла на спад и меня вновь навестил мой любезный друг. Меня привели в ту же комнату, где за накрытым столом скучал Аллонсио. Он встретил меня так, словно мы были близкими друзьями, встретившимися после долгого отсутствия. Накрыты стол, вино, официант — вежливый и предупредительный. Боже мой, я и забыл, что такие бывают, на столе салфетки, вилки, ложки, ножи. Расстелив на коленях салфетку, я пилил тупым ножом биштекс и разговаривал. Наконец то, ради разнообразия, не я отвечал на вопросы, а мне.