— Когда ты летишь?
— Этого тебе лучше не знать, Майлз. Я тебя безнадежно люблю. Даже сильнее, чем раньше. И мне очень трудно расстаться с тобой. Сейчас, когда я вижу, что ты начинаешь верить в то, что я уезжаю, я тебя особенно люблю. Мы должны сохранить любовь, не опорочить ее, даже если мы ее и убиваем. Понимаешь?
— Любовь и смерть. Мне это представляется не столь романтичным, Лиза.
— Ничего романтичного тут нет. Это действительно смерть. Мы забудем друг друга.
— Нет-нет. Ты слишком многим жертвуешь — ради меня с Дианой…
— Я жертвую не ради тебя с Дианой. Я приношу жертву своей любви. Эта любовь столь велика, что я не могу поступить по-другому.
— Не можешь пойти ни на какой компромисс?
— Ни на какой. Только если бы я встретила тебя первой, раньше Дианы, но это уже непоправимо.
— Господи, Господи, раньше, первой… Что же тут непоправимого, это вполне поправимо…
— Я сюда больше не вернусь.
— Мы с тобой еще встретимся.
— Не встретимся.
— Значит, ты едешь на родину Парвати…
— Я всегда хотела туда.
— Так это там ты будешь работать?
— Да. Я обо всем договорилась в Комитете защиты детей. Я еду в их Калькуттское отделение, а потом уже в какое-то конкретное место. Придется изучать хинди. Я буду очень занята.
— А я не буду занят. Я остаюсь здесь один со своим горем. Я буду тосковать по тебе.
— Ты будешь писать стихи. Поверь, Майлз, пойми меня и смирись.
— Я не могу писать. Твой отъезд тем более не вдохновит меня, а убьет.
— А твои боги, Майлз? Они тебя вознаградят.
— Они не вознаграждают за отказ от любви.
— Кто знает?
— Ты будешь мне писать?
— Нет.
Майлз протянул руку, погладил рукав ее плаща, сжал теплое запястье. Затем медленно притянул ее к себе. Она вяло повиновалась, только склонила голову ему на плечо. Проговорила, уткнувшись в пиджак:
— Я сделала ошибку, приехав сюда, Майлз, нельзя было мне у вас жить. Есть тайны, которые сами себя выдают.
— Я люблю тебя. Это была и моя тайна.
— Я заразила тебя любовью.
— Это не проказа, Лиза, хотя так же неизлечимо. Пожалей меня… — Он стал осыпать поцелуями ее лицо.
Лиза мягко отстранилась.
— Мы зря затеяли с тобой этот разговор, Майлз. Ты ведь постараешься утешить Диану, правда? Вот что требуется от тебя сейчас, этим ты и займешься. Ты должен поддержать Диану. Ее боль — совсем другая, чем наша. Уж я-то знаю.
— У тебя такой тон, будто ты приговариваешь нас к смерти.
— А теперь мне нужно идти. Я позову Диану.
— Нет, нет-нет, подожди, пожалуйста… Лиза, нам нужно многое сказать друг другу… Мы ни о чем не договорились… Я не знаю, где ты, что ты… Встретимся через несколько дней, за это время мы все обдумаем. Я не могу вот так отпустить тебя.