— Вы… выпейте тоже, из одного стакана с Денби. — Бруно отпил шампанского.
Лиза, которая продолжала держать Бруно за руку, с улыбкой вернула стакан Денби. Он тоже выпил. Все это было очень странно.
— Ты бы включил свет, Денби.
Небо за окном с бегущими по нему облаками померкло. Свет лампы под абажуром падал на огромный нос Бруно, торчащий среди седой щетины, которая кололась в глубоких складках и перед которой оказалась сегодня бессильной бритва Найджела, и осветил длинные руки Лизы; Лиза подняла руку и высвободила из-под шарфа, упавшего на плечи, густые сбившиеся волосы.
— Понимаете, дорогая, в моем возрасте человек больше всего нуждается в любви.
— Так ведь вас любят. — Лиза взглянула на Денби, стоявшего напротив, по другую сторону кровати. Лицо ее оставалось в тени абажура.
— В моем возрасте живешь своими думами, будто во сне.
— По-моему, все мы так живем.
— На закате жизни ты уже ни к чему не пригоден. Остаются только мысли.
— Мысли — это не так уж мало.
— Превращаешься в этакое чудище. Люди пугаются меня, я расстраиваю их, привожу в ужас, я же знаю. И ничего на свете я уже не могу изменить.
— Нет, можете. Вы можете быть добрым в своих мыслях, вы можете написать Майлзу приветливое письмо. Напишите ему письмо.
— Письмо… Хорошо, можете сказать ему… я погорячился… Пусть забудет мои последние слова.
— Я очень рада.
— Вы думаете, страшно, если вас проклянут? Я совершил ужасную вещь… моя жена умирала, и я не пришел к ней… должно быть, она меня прокляла… я хотел сказать об этом Майлзу… понимаете, у меня была девушка… и даже пауки…
— Ох, Бруно, хватит, — сказал Денби. — По-моему, ты слишком утомился. Наверное, достаточно для первого визита. Не сердись на меня.
Бруно расслабился, откинулся на подушки, лампа освещала теперь его глаза, эти темные, влажные, ужасающе живые щелки на опухшем лице, на котором среди седой щетины зиял безгубый рот.
— Ну хорошо.
— Обычно он так рано не пьет шампанское.
— Вы еще придете, моя милая, вы придете навестить старика? Я хочу рассказать вам кое-что.
— Да-да, конечно, — сказала Лиза. — И Майлз придет. Я передам ему все, что вы сказали.
— А что я сказал? Ну хорошо, не важно. Выпейте еще, оба.
Денби сделал большой глоток и передал стакан Лизе. Она выпила, не отрывая взгляда от Денби, вернула ему стакан и снова склонилась к Бруно, поглаживая его тонкие, как палки, пятнистые руки с узловатыми пальцами.
— Ах, у вас такие прекрасные руки… и эти лунки, просто чудо.
Он еще продолжал говорить, когда Лиза нагнулась и быстро поцеловала его в щеку. Потом она выпрямилась, подняла руку, словно благословляя его, и пошла к двери.