— До свидания, Артем.
— Прощай, Надя!
Она берет Нелю за руку. Артемка выворачивается, подбегает ко мне, протягивает ручонку.
— До свидания, дядя А-тем! Мы едем к папе!
Я со всей серьезностью пожимаю теплую ладошку.
— До свидания, тезка! Передавай папе привет.
Надя улыбается. Девушка в темно-синей форме лишенным эмоций голосом торопит ее:
— Женщина, проходите на посадку!
Я поднимаю руку в прощальном жесте. Все, эта часть моей жизни завершена.
Стою у окна на четвертом этаже аэропорта, провожаю глазами взлетающий самолет. Когда он исчезает за серыми облаками, спускаюсь вниз, захожу в туалет. Морщусь от сильного запаха хлорки, жду у писсуара, когда освободится раковина. Люди входят, выходят. Никто ни на кого не обращает внимания.
Достаю из внутреннего кармана припасенные еще в Москве станок, тюбик крема для бритья и помазок. Смотрю на отражение в зеркале. Прощай, борода. Ты свое отслужила.
Избавляюсь от растительности на лице. Захожу в кабинку. Норковую шапку оставляю на сливном бачке — кому-то будет подарок. Выворачиваю пуховик, отстегиваю длинные полы и ногой утрамбовываю их в мусорную корзину. Натягиваю на голову вязаную шапочку с лихой надписью «Go!».
Ловлю себя на мысли, что действую, как заправский шпион из фильма. Хотя… в сущности, я и есть агент, только не иностранной разведки, а серебряной фигурки, висящей у меня на шее. Чужой человек в чужой стране. Вспоминаю, что видел на книжном развале в Москве незнакомую мне книгу Хайнлайна, чьих «Пасынков Вселенной» в журнале «Вокруг света» мы в старших классах зачитывали до дыр. Зря не купил.
Ладно, к черту лирику. Менты и люди Галимого будут искать мрачного бородача в синем пуховике и меховой шапке. А его уже нет. Есть гладко выбритый, молодой, спортивный парень в серой дутой куртке. Он-то и поедет в Москву — навстречу новой жизни.
Глава третья
Проходная пешка
Железнодорожный вокзал в Казани — старое здание из красного кирпича, построенное в разухабистом купеческом стиле. Башенки, окошечки, арочки, карнизики. Музей кирпичной кладки.
Народу полно, а билетов на Москву нет. Никаких. Очередь у касс негодует. Полная женщина в песцовой шубе высоким голосом кричит о мафии, которая все скупила. Ей поддакивает тощий мужичонка в очках. Негодование распространяется в толпе, как огонь по сухой траве. По общему настрою понятно — попахивает бессмысленным и беспощадным пассажирским бунтом.
Одинокий милиционер у дверей начинает нервничать. Появляется дежурный по вокзалу. Звучат обычные в такой ситуации слова про «напряженный пассажиропоток» и «все уедете, граждане, не волнуйтесь».