— Здравствуйте, Соломон Рувимович! — я улыбаюсь. — Мы с вами прямо как нитка с иголкой.
— И вы будьте у меня здоровеньким, Артем, — «жучок» сворачивает газету, смотрит на меня поверх очков. — Я много жил и скажу — совпадэний таки не бывает. Поэтому будем пить чай.
За чаем узнаю, что Соломон Рувимович все же отважился совершить поездку на «историческую родину» — к детям и внукам.
— Израиль мнэ смотреть не интерэсно, — прихлебывая железнодорожный чай с лимоном, делится «жучок». — Я все про нэго знаю. А вот увидэть детей и их детей — это таки надо. В моем возрасте нельзя ничэго откладывать…
Затем он переходит к своей любимой теме — международной политике. Я, посмеиваясь, слушаю язвительные комментарии старика относительно всех европейских министров иностранных дел скопом.
— Шлемазлы! Они забывают о главном — хороший министр иностранных дэл живет не в своем врэмени, а двадцатью годами позже! — раздражается Соломон Рувимович.
Неожиданно он умолкает, внимательно смотрит на меня, потом закрывает глаза, и я слышу тоненькое посвистывание.
Уснул. Старческий организм — капризная штука. Очень бы мне не хотелось стать когда-нибудь вот такой болтливой развалиной. Лучше уж сразу — раз, и в ящик. Представляю, как «жучок» утомит своих родственников в Израиле.
— Артем, хотите, — не открывая глаз, вдруг произносит Соломон Рувимович, — я точно скажу, когда вы стали обладатэлем прэдмета?
— Что? — я вздрагиваю.
— Это случилось в июле одна тысяча девятьсот семьдэсят девятого года. Да, да, имэнно тогда. Один раз вы зашли ко мне с обыкновэнными глазами, а в другой — уже с разными. Вот так все просто.
— А что вы знаете о предметах?
Соломон Рувимович открывает глаза, снимает очки, протирает стекла бархатной тряпочкой, убирает в футляр и в классическом стиле отвечает вопросом на вопрос:
— Артем, вы уже научились пить водку?
— Обижаете, Соломон Рувимович.
— Тогда давайте будэм пить. У меня эсть. Чудэсная водка, настоянная на мускатном орехе. Совэршенно без запаха, совэршенно! При моей профэссии это таки важно.
— А вам не вредно?
— Хе-хе, Артем. Посмотрите на меня — что уже может быть врэдно этому человэку?
Он достает из-за спины свой знаменитый портфель, а из портфеля — пузатую аптекарскую бутылочку с притертой пробкой, наполненную прозрачной жидкостью. На глазок объем бутылочки — грамм триста пятьдесят.
Я поднимаюсь.
— Раз такое дело, пойду сполосну стаканы.
— Идитэ, Артем, только не задерживайтэсь. Помните, что в моем возрасте нельзя ничэго откладывать.
Когда я возвращаюсь с чистыми стаканами в купе, там уже накрыт стол. «Жучок» основательно снаряжен съестными припасами — на чистой льняной салфетке лежат, аккуратно порезанные, копченая колбаса, хлеб, соленые огурцы. На пластиковой тарелочке высится, распространяя волнительные ароматы, горка зажаристых домашних котлет.